День не задался

— Не дошли они! Их Науменко у Крымской перехватил. Там рубка была страшная! Подвело немцев планирование! Бомбардировщики у них в Крыму, они их после Карасуйки попрятали, а эскадру держали в Крымской. Вы ударили кулаком по морде, а Науменко под дых! Хорошо получилось!

— На грани фола, конечно, но получилось! Как бы командующему объяснить, что не стоит наш полк на барражировании использовать, Василий Васильевич? От нас до кораблей меньше пяти минут. А тот сектор, который мы не просматриваем, «Красный Кавказ» может видеть.

— Сегодня не обещаю, но завтра поговорю об этом. Он отдыхает сейчас.

— Что у Гордеева и Куникова? Поддержка ночью нужна?

— Пока тихо, но держи дежурные звенья.

— Люди быстро вымотаются, товарищ генерал. Ночные полёты не шутка.

— Сам говорил, что через три-четыре дня будем отдыхать по погоде.

— Да какой это отдых! Сиди и жди, когда раздует, чуть что и на взлёт.

— Хорошо, подумаем. Потери большие?

— Три машины, один человек. Нужен летчик-ночник, на «кобру».

— Нет таких, но из Грузии, из Сухума, пяток ночников брошу. Обучай.

Вечером собрались в кают-компании на ужин и на разбор полётов. Были, правда, не все: первая и третья ополовинены: два звена спит, два звена дежурят. Адъютанта посадили писать протокол, он стенографией увлекается. Во вступительном слове похвалил ребят, и предложил высказываться по тактике и технике. И третьей и четвёртой очень понравились И-185. Особенное восхищение вызвали пушки ВЯ и количество боезапаса.

— Впервые почувствовал, что снарядов много! Вроде и короткую дал: 3–5 патронов! Сводимость классно настроена. В цель попадает 8-12 снарядов! — заливался Лихолет. — А их 250 на ствол!

— Да, а уж как жахнет! Особенно ОФ! «Юнкерс» только крылышки складывает! — вторят ему Бериев и Аксёнов. Их звенья атаковали, в основном, пикировщиков. Они, действительно, попадания даже двух снарядов не выдерживали, ломались. У моего звена результат похуже, но мы, в основном, по «хейнкелям» работали. Они много крепче, и защищены 5 пулемётами и пушкой. Сзади к ним соваться труднёхонько, а спереди – кто кого перестреляет. У них более устойчивая платформа, хотя, слишком много зависит от штурмана. 88-е тоже не долго сопротивляются попаданиям. У «кобры» снаряд мощнее, но больно их мало и темп стрельбы низкий. Остальное надо «перчить». И вертикаль держит хуже. Раздались голоса, что всему полку надо переходить на «И». Пришлось вставить веское слово:

— Нам сегодня повезло, что 4-я воздушная армия сумела задержать немецкие истребители. А первая и половина второй эскадрильи сумели связать боем прикрытие. Плюс, мы знали высоту немцев и шли выше. Завтра немцы перебросят с запада локаторы и полезут на высоту. Сейчас они расслабились и знают, что двигатели у нас не высотные, выше 3–3,5 наши обычно не ходят. Сегодня немца подвела самоуверенность и шаблон. Завтра он может отказаться от шаблона и атаковать нас сверху. «Кобра» высоту держит, «мордатик» — нет. Так что, нам ещё долго назад вверх оглядываться, без кобр. Но мне тоже «мордастенький» понравился! Особенно, как он меня в кресло вдавил на иммельмане! Ну, вроде всё разобрали! Калинину сегодня не наливать! Из-за него «маслопупы» сейчас пупок рвут! За температурой надо следить! Ну и что, что стоит автомат регулировки! Нефиг так долго форсажить! Командующий флотом объявил всем благодарность за то, что не подпустили немцев к кораблям. За Победу! И в тряпки! Кого увижу после отбоя добавляющих, не взыщите! Всё, спать! Завтра будет трудный день! Первая и третья! Может быть ночной подъём, если будет много работы. Отдыхайте, товарищи.

— Пашенька, вставай! Начальство приехало! — раздался голос Людмилы. С трудом разлепляю глаза, потянулся и сбрасываю ноги на ледяной земляной пол. Действует безотказно! Мгновенно просыпаешься. Натягиваю гимнастёрку, набрасываю куртку, наматываю портянки и натягиваю унты. Ещё совсем темно, кому это не спится? Захожу в штаб: Савельев, Михаил Иванович, стоит по стойке «смирно», и одними глазами показывает на меня. Перед ним, спиной ко мне, стоит кто-то в кожаном реглане и кожаной фуражке. Росточка небольшого, из-под фуражки торчат курчавые волосы. Судя по всему, чем-то недоволен, но он ко мне не поворачивается, продолжая обзывать бедного Иваныча последними словами.

— В чём дело, Михаил Иванович?

— Вот, приехал генерал-лейтенант Мехлис, требует поднять и построить полк. Я — отказываюсь.

— Разрешите поинтересоваться, товарищ генерал, для каких целей? Лётный состав отдыхает после полётов. Моё непосредственное начальство мне ничего не передавало ни о вас, ни о вашем визите. Я, извините, даже не знаю: кто вы, и с какой целью сюда прибыли!

Мехлис резко развернулся ко мне побелевшим от злости лицом: «Вы не знаете члена военного совета фронта?»