День не задался

Позвонил Науменко. Всё-таки, первый за всю войну пленный командир авиадивизии. Вышел на поле, весь полк, не занятый на полётах собрался возле «мессера». Пошёл к ребятам. «Ох, зря я это сделал!» Они качать меня задумали. Насилу отбился. Но погон на куртке мне оторвали, стервецы. Хорошо, что не уронили! «Мессер» новый: три пушки и два синхронных пулемёта. Носовая 30 мм и две крыльевых 20мм в гондолах. Гермокабина и убирающийся костыль. Иные обводы крыльев и более толстые стойки шасси. Необычная окраска: черные и серые неправильной формы пятна. Нет привычной желтой краски на капоте. Только желтая «D» за кабиной. На носу герб, с прыгающим быком. Стабилизатор украшен полосками, означающие сбитых. На обоих законцовках большие дыры от моих снарядов.

— Петрович, про бой расскажи! Как ты такую зверюгу схомутал?

— Заставил ошибиться в расчётах, они вниз пошли, а я наверх, перевернулся, зашёл в хвост, сбил ведомого. На вертикали И-185 превосходит «Месса», в скорости пикирования — тоже. На «отрицаловке» нас моторы не глохнут. Деваться ему было некуда. Вот и привёл. В общем, мужики, один на один или один на два для нас на «мордатых» уже не страшно. Но они изменят тактику: сейчас начнут ловить на выходе, как Ивана зацепили. В прямую схватку они больше не полезут. Будут бить из-за угла. Так что, внимательнее следим за хвостами в верхней задней полусфере. И подстраховываем друг друга при атаках. Всем собраться в тактическом классе.

4

Во время занятий по тактике подъехала куча начальства.

— Товарищи офицеры! Товарищ вице-адмирал! 14-й гвардейский Краснознаменный Сталинградский полк проводит занятия по тактике. Командир полка гвардии полковник Титов.

— Вольно, товарищи офицеры. Садитесь. Полковник! Тема занятий? — спросил командующий флотом.

— Выход из-под атаки из задней верхней полусферы. Взаимодействие в бою с участием свободных охотников противника.

— Хорошо, полковник. Кто-нибудь может вас заменить?

— Так точно! Зам по лётной подготовке Хабаров. — Я показал Хабарову место в конспекте, на котором остановился.

— Тогда пойдёмте, покажете вашего пленника.

Октябрьский, Новиков, Тюленев и Ермаченков устроили перекрёстный допрос Храбаку. Затем полковника увезли в Туапсе. И все переключились на меня.

— Ты зачем сам, в одиночку, полез к немцам? В плен захотел? Не мог кого-нибудь послать?

— Не мог! Дайте самолёт, который ходит выше «месса», пошлю другого. А пока, мы только начали отрабатывать выход из-под атаки охотников. На высотах от земли до 5.5 тысяч, наши машины имеют решающее преимущество, а выше — оно теряется, так как падает мощность двигателей. А уйти из-под атаки, движущегося на скорости 670 км/час, «мессера» очень тяжело. Надо заставить его ошибиться в твоих намерениях. Я — заставил, результат — вон на стоянке стоит, а 52 эскадра осталась без командира и одного «асса». Буду готовить специальный отряд «егерей»: охотников выбивать! А по поводу меня: как летал, так и буду летать. Нечего из меня птичку в золочёной клетке делать. Я — лётчик и командир, моё дело сбивать немцев и учить мой полк. А не быть вешалкой для орденов.

— Ладно, ладно, Петрович, угомонись! Ишь, как разошёлся!

— Операция «охота» была подготовлена. На аэродроме была дежурная эскадрилья Макеева. Если бы немцы вылетели бы большей группой, их бы встретила она, я бы повел «охотников» по другому маршруту и вывел бы их на Макеева. А бой с парой «мессеров» на этой высоте мне вполне по силам.

— Тем не менее, товарищ Титов, не следовало так рисковать лично, — я понял, что лучше заткнуться, и не дразнить гусей, иначе последует отстранение от полётов, поэтому перевёл разговор в другую плоскость.

— Товарищ генерал-лейтенант! — обратился я к Науменко. — У нас с вами был разговор на тему фронтовой конференции, а воз и ныне там. Немцы меняют тактику, что и показало ранение старшего лейтенанта Елисеева, и что подтвердил полковник Храбак, а в частях об этом узнают на собственной шкуре.

— Я не забыл о разговоре. За нами едут командиры полков и лучшие лётчики армии. Клуб освободили от эвакогоспиталя. Так что вечером сегодня проведём.

— Можно начать сразу у нас в тактическом классе, думаю, поместимся, а к вечеру переместимся в клуб, чтобы дать возможность и вашим лётчикам выступить, и поделиться опытом! — заулыбался я, стараясь сбить возникшее недовольство Науменко.

В комнату, буквально на цыпочках, зашёл Савелич, адъютант командующего армией, и что-то шепнул Науменко на ухо.

— Мои начали подъезжать, так что, полковник, встречай гостей.

Четыре командующих встали и начали надевать шинели, куртки и полушубки. Местом встречи стал «мессершмитт» Храбака. Я волновался: предстояла встреча с моим учителем по тактике: будущим маршалом авиации, капитаном Покрышкиным. Вон он идет: командир 2 эскадрильи 16 гиап. Рядом с ним Фадеев, Речкалов, Клубов, весь цвет нашей авиации. Большая делегация! Сходу летит вопрос Покрышкина:

— Товарищ гвардии полковник! А что это за пилотаж вы сегодня утром показывали?

— Потом, Александр Иванович. Не сейчас!