Дэн Орлов спасает мир

Между тем, Дэн усердно подбрасывал в головы полицейских образ Игоря Викторовича и мысль о том, что неплохо бы оставить Дэна у себя в «обезьяннике». Если шеф парится на Казанском, то, скорее всего, у этих…

— Салам, — снова подал голос Нусрат, — оставим его у нас. Сегодня Джума, скажем, не хотели Стражей в выходной беспокоить, записи с камер хранят сутки. Я думаю, у них, как у нас, что-то смотрят, что нет, потом стирают. Если через сутки за ним не придут, я ему лично башку отрежу, а золото поделим!

— Дело говоришь, брат, — смягчил позицию начальник, — у нас в клетке зверей много?

— Один. Который хозяина обокрал…

— Хорошо. Только сперва неверных нет-нет поучим, его в клетку потом.

Дэна так, привязанного к стулу, вытащили в людный проход и стали бить. Не торопясь, назидательно, выбирая, где «повкуснее»… Били, пока он не потерял сознание. Тем не менее, Дэн успел заметить, что там, где в нашем метро стоят турникеты, в этом мире стоят сканеры, к которым каждый из выходящих прикладывался лбом, а охранники за сканерами, сличив лица с тем, что видели на экранах, давали «добро» на проход. Еще он заметил, как тихо было в метро: лишь шум электричек, удары дубинок, да его стоны…

***

Дэн пришел в себя и сразу же «услышал» мысли сокамерника: «…как же доказать, что я просто забыл этот пакет в багажнике? Да никак, для доказательства моей вины достаточно заявления правоверного. Нурберды заявление сделал. Я же вижу, он давно хочет от меня избавиться, стар я стал, а он искал благовидный предлог, и вот, нашел… Господи, если они отрубят мне руки, мне не жить, не умру от заражения, так сдохну от голода! Господи, помоги! Старый безрукий калека с клеймом вора… лучше уж одним махом… нет! Господи! помоги мне добраться до киперов!..»

«Вот это удача! Нашел фигуранта с полтычка. Дэн-счастливчик! Бля, как больно-то…»

— Игорь Викторович, — простонал он, — помогите подняться…

У него все болело, но холод пола начал вытеснять боль — свитер и куртку полицейские сняли с него перед «учебой»…

— Откуда вы меня знаете? — удивился объект спасения, однако кинулся с осторожностью поднимать спасателя.

Он усадил Дэна на деревянный настил, бывший и сиденьем, и спальным местом. Дэн стонал, устраиваясь удобнее, каждое движение причиняло острую боль, устроившись, принялся изучать себя. Пару ребер, похоже, сломали, нос тоже, в почках пульсировали удары сердца, верхняя губа разодрана как у зайца до носа, правое ухо надорвано, глаза заплыли… Неудивительно, что бывший шеф не узнал его в таком виде. Да и Дэн с трудом узнавал директора, этот Игорь Викторович был лет на двадцать старше того, из нормальной Москвы.

— Рад, что нашел вас быстро. Что у вас тут за херня творится?! Какой здесь год? — эти короткие фразы дались Дэну тяжело и больно.

— Кто вы?! — Игорь Викторович отпрянул к стене. Он только сейчас заметил, что у Дэна отсутствует татуировка на лбу, — вы из них?!

— Не знаю, из кого, но не из них. «Так меня слышно?» — Дэн решил говорить в мыслях, артикулировать порванными губами было слишком мучительно. Его шеф резко мотнул головой, как будто хотел вытряхнуть из нее услышанную фразу, — «…значит, слышно. Не бойтесь, я пришел вытащить вас отсюда».

— Да кто же вы?!!! — Дэн впервые услышал, как человек кричит шепотом.

— «Заклинило вас, однако. Я Денис Орлов, помните?»

Игорь Викторович сжался сильнее прежнего.

— Господи, помилуй мя грешного! Тебя же убили десять лет назад! Я сам видел, нас заставляли смотреть по телевизору казни повстанцев. Тебя сначала посадили на кол, а потом отрезали голову… все крупным планом… Боже, это невозможно!

— На кол, говорите… Так какой у вас год?

— 2041-ый.

— На двадцать лет вперед ушли… И как это вас угораздило? Вас завоевали? Кто?

— Гаджеты…

— Нормально! Я его спасать пришел, а он меня гадом обзывает!

— Я имел в виду гаджеты, дивайсы, электронные приборы.

— А-а. Подробно расскажите. Я должен понять от чего и как вас спасать…

Но прежде, чем услышать историю реальности «Б», Денис коротко рассказал Игорю Викторовичу, кто он и откуда.

В этом мире все шло в точности, как в нашем: развал СССР, компьютеры, интернет, Москва, полная иммигрантов из бедных стран бывшей империи…

Постепенно жизнь человека, контакты между людьми все больше из фрустирующей реальности перемещались в комфортную Сеть. Сетевая жизнь стала заменять реальную. Дошло до того, что встретив на улице «друга» из социальных сетей, человек предпочитал делать вид, что не узнает его, ибо в сети зафрендил-отфрендил, а в реале, еще и хрен отвяжешься. Атомизация общества и личности нарастала. Находясь формально на работе или в семье, люди реально оставались в социальных сетях.

Я вам свои фотки — вот я ем, вот ковыряю в носу, — а вы мне свои лайки. Много лайков — жизнь удалась. Перепостил кого — еще больше лайков. Перепостили меня — вообще счастье, я есть! Проблема усилилась после того, как всем стали доступны планшеты, которые родители давали детям вместо соски, вместо няньки, вместо себя… Виртуальная реальность становилась важнее окружающего мира.

«Ну, — думал Дэн, — у нас та же фигня…»