День открытых дверей в академии

Я не совсем поняла, что он имел в виду, но стало вдруг страшно. Ведь сейчас. Все и случиться, да? О том, что я девственница, говорить не планировала, вдруг передумает спать со мной. Он ведь рассчитывает получить удовольствие, а не возиться с неумелой девчонкой.

От нарастающей паники стало не по себе, и я решительно отодвинулась, хватаясь за горло. Отсрочка. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

— Может мы. Прогуляемся?

Он моргнул, будто пытаясь осознать до конца мои слова. Я и сама понимала, как глупо звучит такое предложение, когда мы оба смотрим друг на друга, испытывая горячее, стойкое желание. Но заниматься этим в страхе не хотелось.

— Ты вот прямо уверена, что хочешь гулять? — снова наклоняясь ко мне, лукаво прошептал оборотень.

Кивнула, очень быстро, пока не успела передумать. А потом мигом пожалела об этом, так как парень отодвинулся.

Смотрел на меня несколько секунд, будто изучая. Затем прищурился, будто решаясь на что-то.

— Не шевелись, — услышала я, прежде чем он быстрым, грациозным движением переместился в другой конец комнаты.

Щелкнул выключатель, и учебный класс погрузился во тьму. Я замерла, отчаянно моргая, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте. Окна были зашторены, поэтому свет от луны проникал сюда очень мало, делая темноту почти непроглядной.

Я почувствовала, что дрожу, когда со спины меня обхватили горячие руки, прижимая к себе. Тело сразу обмякло, повинуясь не разуму, а каким-то другим инстинктам, что до этого дремали во мне.

— Мне нравиться, как ты реагируешь на меня, — прошептал мне на ухо Тим, ласково целуя мочку.

Я часто-часто задышала от такой простой ласки. Как же умопомрачительно он орудует губами! Хотя и руки, что сейчас ласкали шею, не уступали им.

— Тебе страшно, детка, — вновь услышала я шепот, а затем меня потянули вниз, укладывая на невесть откуда взявшееся покрывало. Похоже, оборотень готовился к тому, что я останусь.

— Ты дрожишь, — продолжал, медленно усаживая меня на свои колени, поглаживая обнаженные плечи.

Я, сама того не замечая, оказалась лицом к нему. Его рот в сантиметре от моего. Страшно? Да. Но, черт, как же хочется поцеловать…

— Тише, тише, детка, — от его шепота пропало всякое желание сопротивляться охватившим эмоциям, — тебе совершенно нечего бояться. Сегодня ночью есть только ты и я. Не стесняйся. Дай волю желаниям, и увидишь, как нам может быть хорошо.

Могла ли я ослушаться его слов? Наверно, да. Хотела ли? Определенно, нет! Разве не за этим я сюда шла? Да, на какие-то мгновения страх и сомнение позволили взять верх, но Тим легкими прикосновениями убрал все лишнее, заставляя живот наполняться тяжестью. Будь, что будет. Обо всем плохом я подумаю после.

Отбросив последние тревожные мысли и сомнения, я сама прильнула к твердым губам, податливо прислоняясь к нему, следуя зову тела. Тим тут же глухо охнул, подхватывая меня под бедра, и усаживая на себя как можно ближе. Его язык вторгся, руша все преграды, и я опять ощутила себя, как на балкончике. Руки взметнулись, прижимаясь все сильнее, делая расстояние между нами незаметным, а пальцы, словно чувствуя, как надо, гладили светлые волосы, зарываясь в них.

Когда поцелуй стал очень глубоким, я потянула короткие пряди, за что тут же оказалась спиной на покрывале, придавленная горячим телом.

Тим склонился надо мной, его глаза сверкали в темноте, наполняя тело страстью, и я заерзала, чтобы ускорить процесс.

Он быстро содрал с себя пиджак, следом полетела рубашка. Я, ничего не стесняясь, впилась руками в его живот, и застонала, почувствовав стальную упругую кожу.

Какой он гладкий. Идеальный. Сильный. Горячий. Сексуальный.

— Хочу! — выдохнула я, во все глаза пытаясь разглядеть в темноте тело парня.

— Детка, ты просто.

Он не договорил, но по хриплому, рычащему тону я догадалась, что оборотень имеет в виду. Да, сама от себя не ожидала такого, но его присутствие побуждало на полное раскрепощение.

Брюки полетели в сторону, и я даже не увидела в темноте, куда он их отбросил. А в следующую секунду и мои мысли свалились куда-то в бездну. Меня перевернули на живот, и стали шарить по спине, выискивая застежки платья. Я хотела было помочь, и чуть-чуть выгнула вверх ягодицы, вставая. Следом раздалось утробное рычание, оборотень что-то быстро пробормотал, а затем рванул одним движением платье, разорвав его напополам.

Мне бы расстроиться потерянной вещи, но он уже поглаживал мой голый позвоночник. А затем его руки сменили губы, оставляя влажные поцелуи по всей спине, начиная у шеи, и спускаясь в самый низ, заставляя снова вилять попкой, только уже не пытаясь встать, а выражая нетерпение.

Его рука легла на мои бедра, которые ходили ходуном, и прижалась к ним, мгновенно успокаивая. А затем скользнула туда, где все горело и просто молило о большем, хотя я еще ни разу не испытывала подобного на себе.

— Детка, — он рвано дышал, когда шептал мне это в шею, а я скулила в ответ, — прости, я не могу больше… Ты такая влажная… Черт, ты впустишь меня, крошка?