День открытых дверей в академии

Смеясь и дурачась, мы повалились на кровать, и я затихла, натыкаясь на серьезный и изучающий взгляд. Он иногда смотрела так — будто с вопросом, который висел невысказанный, и каждый раз незаданный. И сейчас было так же — чуть помедлив, Тим склонился, и зубами прикусил мне мочку уха, посылая рой мурашек вниз по телу.

— Так что там на счет мальчишника? — чуть задыхаясь от движений его губ, спросила я.

Тим спустился низ, по шее, скользнул носом к ключице и глубоко вздохнул. Это чисто звериный инстинкт — смаковать запах, наслаждаться, пытаться насытиться и запомнить, но безуспешно — и поэтому вновь и вновь Тим вдыхал, царапал зубами, и делал какие то замысловатые узоры по моей шее языком, заставляя меня тихо постанывать и желать большего. Намного большего.

— Ммм, — промурлыкал Тим, задирая мою тунику и зубами утягивая бюстгальтер вверх, — если смогу насытиться тобой до вечера — пожалуй, схожу.

Я тихо ахнула, когда нежные губы сомкнулись вокруг соска. Ну что за. Я зажигалась рядом с ним мгновенно, и теперь в нетерпении двигала бедрами, пытаясь сказать о том, что мне хочется.

Его тела. Страсти. Полного единения и искр из глаз, когда, забыв обо всем, мы достигаем вместе вершины. Черт, почему так медленно тянется ласка.

— Какая ты нетерпеливая! — в который раз ворчит Тим, освобождая меня от остатков одежды,

— хочу наслаждаться тобой неспешно.

— Потом, — я нетерпеливо задрала его толстовку, и скользнула ладонями по тугим мышцам живота, — хочу тебя!

Тим засмеялся сквозь зубы, и все так же неспешно продолжил целовать мои губы. Но я теперь не возражала — мне освободили руки, и теперь я водила ими по любимому телу, царапая ноготками широкую спину, стягивая его штаны, и высвобождая его всего наружу. Я аж замурчала, когда Тим помог мне со штанами — и вот мы оба обнажены, тяжело дышим, и прижимаемся друг другу так, как хотелось всегда.

— Детка, — его губы опять оказались в районе моей груди, — я говорил, что ты восхитительна?

— Нет, — улыбаясь, простонала я, хотя слышала это каждый раз, когда оказывалась перед ним без одежды.

— Ммм. Ты восхитительна. Сексуальна. Чертовски притягательна.

Его пальцы скользнули в меня, и я выгнулась, постанывая. Тим прикусил низ живота, тут же целуя сверху укуса, и меня пронзили первые нотки удовольствия — предвестники тех фейверков, что каждый раз возникали внутри при нашей близости.

— Это немыслимо, — прошептали мне в губы, нависая и пристраиваясь ко мне, — я и не думал, что смогу чувствовать… Такое.

Что «такое» мне спросить так и не удалось, потому как в следующую секунду Тим двинул бедрами, и я потерялась. Его сегодня быстрые, глубокие толчки отзывались в теле всеми оттенками удовольствия, наполняя меня им, взрываясь и делая нашу близость каждый раз по-новому чувственной.

Спустя пятнадцать минут, растянувшись на двуспальной кровати в руках своего горячего оборотня, я лежала и думала, как так получилось.

Еще две недели назад я верила, что жизнь кончена. А потом все так быстро завертелось. сорванная свадьба, Ленни, которому так и не дали поговорить со мной, хотя тот и очень рвался. Мне сказали, что весь клан Тима взял меня под свою защиту, и у семейства Таос просто оказались связаны руки — по законам, они не могли привлечь мою персону к даже просто разговору без моего на то согласия. А мне, после почти пяти лет общения с ними, не хотелось больше общения. Чему Тим, как я видела, был несказанно рад.

Он вообще последнее время выглядел до неприличия счастливым. На каждодневных тренировках, выбирая оборотней для состязания, с улыбкой и сосредоточенно укладывал одного за другим, и после каждой победы неизменно находил глазами меня. Я всегда старалась сидеть где-нибудь в уголочке, наблюдая и в душе испытывая гордость. Этот мужчина — мой! Теперь мой, а его большая семья приняла меня, как родную.

Хотя не сразу и не все. В отличии от мамы Тима, которая с первого взгляда стала называть меня дочерью, отец так сильно любезен не был. Я понимала, почему Комел Дарт недоволен

— он хотел в невесты сыну чистокровку, для сильного потомства. А со мной такого не получиться никак. С другой стороны, как заверил Тим — я его истинная, а значит, все должно устроиться наилучшим образом. Ну что ж. Посмотрим.

— Опять думаешь об отце? — прервал мои мысли Тим, двигая рукой по моей спине, вдоль позвоночника, лаская и тихонько барабаня пальцами одному ему ведомую мелодию.

— Я сказала что-то вслух?

— У тебя при мыслях о главе клана появляется такое виноватое выражение на лице, что догадаться не сложно, — оборотень хмыкнул и притянул меня поближе к себе, — Ада, перестань думать, что ты где-то поступила неправильно. Поверь, отец и сам в душе понимает, что великое счастье для меня — найти тебя и сделать своей.

— Почему? — я подняла голову, и тут же получила ласковый поцелуй в распухшие губы.