День победы

- К американцам никакой агрессии не проявлять. Они разместят свой гарнизон на аэродроме, здесь будет их перевалочный пункт. По взаимной договоренности за пределы аэродрома американцы не сунутся, порядок в городе - наша работа. Но на любые ваши выходки они будут отвечать огнем, без колебаний, так что на территорию аэродрома отныне вход строго запрещен, и лучше не соваться туда, если вы не самоубийцы. В ваших интересах ужиться с янки, им ваши дела все равно без надобности. Еще опросы есть?

Вопросов было, разумеется, море, но пока они еще зрели в головах ничего не понимавших дружинников. И полицейский офицер, не теряя времени даром, скомандовал растерянной толпе:

- Сдать оружие!

Прибывший в Южноуральск представители новой власти не церемонились. Пока Осипов обращался к дружинникам, большая часть его бойцов, а всего их было под полсотни, рассредоточилась по плацу. И в тот миг, когда прозвучала команда, на нестройные ряды ополченцев со всех сторон были направлены стволы автоматов. Мгновение, хотя бы намек на неподчинение - и дружинникиво сметет свинцовый шквал, от которого здесь не спастись и от которого некуда бежать. И они поняли это, потянувшись к Осипову, один за другим, и бросая оружие на асфальт к его ногам.

У Олега Бурцева оружия не было, он только явился на смену, и получить его не успел. Возможно, было бы лучше, имей каждый дружинник свой ствол всегда под рукой, но начальство решило иначе. И это тоже правильно, народ везде горячий, не нужно, чтобы кто-то по пьяной лавочке у себя дома стал размахивать хотя бы "макаровым". И потому Бурцев, как и многие, явившийся в райотдел с пустыми руками, просто прошел мимо настороженных полицейских, покинув внутренний двор. Оставалось надеяться, что эти люди и впрямь прибыли сюда, чтоб сохранить порядок.

- Что голову повесил, братан? - Понуро шагавшего, куда глаза глядят, Бурцева нагнал Дмитрий Рохлин. - Куда теперь двинешь, раз дежурство отменяется?

- Не знаю. Думаю, что теперь делать. А ты как? Что решил?

- Сперва посмотреть надо, - пожал плечами бывший теперь уже дружинник, успевший избавиться от ненужной больше красной повязки. - Поглядим, что к чему, а потом и думать будем. Все-таки эти, - он кивком указал в сторону райотдела милиции, где уже вовсю хозяйничали московские гости, - это не янки, свои, русские. Может, и не будет хуже. А если что, к партизанам подамся!

- Партизаны? - непонимающе нахмурился Олег.

- Ну да! Не перевелись еще богатыри на земле русской. Говорят, кое-где уже отряды собираются и американцев помаленьку щиплют. Хоть Самойлов и приказал армию распустить, кое-кто на его приказ просто положил, и воевать вовсю продолжает. Потому пиндосы этих "полицаев" и организовали, чтобы мы друг друга сами давили. Иначе зачем им сначала армию распускать, а потом опять ее вооружать! Привыкли, суки, туземцев стравливать, чтобы чистенькими оставаться, жизни свои ценят дорого, зря не рискуют!

Бурцев лишь пожал плечами. Он пока еще не разобрался в происходящем, тем более, события менялись с пугающей быстротой, на него навалилось все и сразу. Еще полчаса назад Олег был одним из тех, на ком держался порядок в родном городе, и парень гордился этим. А теперь он - никто, как и сотни его товарищей, вместе с оружием словно лишившихся воли. Срывая с рукавов повязки, дружинники брели по улицам, опустив головы и даже не замечая пролетавших низко-низко американских самолетов. Всеми овладела растерянность, и Бурцев не был исключением.

- Ладно, подождем, - вздохнул он отрешенно, взглянув на Рохлина. - Посмотрим.

- Ничего, братан, все путем! - Дмитрий хлопнул Олега по плечу. - Выше нос!

Бурцев в ответ лишь кивнул. Он пока даже не задумывался о том, чем займется, мечтая лишь, чтобы привычный уже порядок не рухнул с появлением новых людей. Эти грозные на вид бойцы с новейшим оружием, в новой форме, были чужаками, им нечего было здесь защищать, и оставалось верить, что они просто будут хорошо делать свою работу.

Простившись с Рохлиным, Олег направился домой. Надо было успокоить родных, наверняка места себе не находивших от царившей в городе нервной суеты. И остаться с ними, заставляя поверить, что все будет хорошо. Себя Олег почти заставил в это поверить, не зная, что всего через два дня случится беда.