День победы

Исмаил бин-Зубейд поморщился. Командир Первой бригады специального назначения Королевских сухопутных войск знал, что королевство нередко поддерживает террористов за рубежом, как было в Афганистане, Чечне, еще кое-где, но на своей земле король беспощадно боролся с любыми проявлениями экстремизма. И сам бин-Зубейд, командир элитной бригады спецназа, был разящим мечом в руках государя, но сейчас настоящий террорист, по локоть запачкавший руки в крови своих жертв, стоял перед ним, но вовсе не для того, чтоб быть казненным по жестоким, но справедливым законам этой страны.

- В кого ты превратился, Ясин? - с сожалением покачал головой Нагиз Хашеми, тоже окинув пристальным взглядом с головы до ног своего бывшего соратника. - Влачишь жалкое существование раба, лишь бы заработать несколько монет на кусок хлеба! Беглец, скрывающийся в чужом краю под чужой личиной! Ты больше не желаешь бороться за независимость своего народа, принесшего так много жертв во имя этой цели?

- Я не готов стать шахидом, амир, а иначе на родной земле мне жизни не будет. Яхуды бы меня нашли и убили, а я хочу жить, я не готов предстать перед Всевышним!

- Скажи, Ясин, помнишь ли ты, как я нес тебя на себе, истекающего кровью, как мы укрывались от израильских патрулей в грязных норах, в воронках от бомб? Или ты забыл обо всем?

- Я помню, амир! И ради тебя готов пожертвовать своей жизнью, она и так с того дня принадлежит тебе!

- Так далеко заходить, я надеюсь, не придется, Ясин, но нас все же ждут большие дела, и я нашел тебя, потому что нуждаюсь в верном и умелом помощнике. И мне нужны будут еще люди, здесь, в этой стране, ставшей для вас новым домом.

- Я смогу найти их, и немало, - горячо воскликнул Рузи. - Я приведу бойцов, сколько нужно! Мы скрываемся здесь, нам позволяют жить и работать, но нас презирают, считают низшими существами, и многим из моих братьев это не по нраву!

Бывший террорист понемногу приходил в себя, поняв, наконец, что никто не собирается казнить его, бросать в тюрьму или передавать израильским властям, что было вполне равнозначно той же казни. Он все еще опасался хмурого и злого саудовского генерала, но присутствие бывшего инструктора, не раз ходившего на израильские территории вместе с бойцами "Хамас", все же вселяло уверенность.

- Вам осталось недолго копить свой гнев, - усмехнулся полковник Корпуса Стражей исламской революции, находившийся в королевстве, как и его собеседник, незаконно, под чужим именем, лишь благодаря помощи генерала бин-Зубейда, своего неожиданного союзника. - Собери людей, скажи, совсем скоро я дам знак, скажу, что делать! Найди тех, кому веришь, кто на самом деле надежен! Это мой новый приказ тебе!

- Слушаюсь, эфенди!

Безликий спецназовец, державший оружие наготове, снова появился на пороге, словно получив мысленный приказ своего командира. Он махнул рукой Ясину, а Хашеми произнес, взглянув тому в глаза:

- Скоро настанет твой час! Жди моего знака, а пока живи тихо и незаметно, как жил прежде. Я скоро тебя отыщу, брат!

Палестинец, сопровождаемый бойцом бин-Зубейда, исчез, а сам генерал обратился к иранскому полковнику:

- Мне этот человек не кажется надежным! Я ему никогда не доверился бы!

- Скоро нам понадобится много людей, а незаметно переправить их через границу трудно. Я не хочу, чтобы вы рисковали, генерал, вы и так помогли нам, передав столько необходимого снаряжения, ввезти которое в королевство мы бы иначе не сумели. И я не хочу, чтобы гибли ваши люди, да и немногие будут готовы обратить оружие против братьев. Неважно, что это месть вашему королю, ведь придется убивать обычных солдат, тех, с кем ел за одним столом, а это трудно. Ясин найдет достаточно бойцов, чтобы исполнить наш план. На острие удара все равно будут мои "пасдараны", а палестинцы нужны, чтоб отвлекать внимание, сеять растерянность, панику. С этим они справятся. И вскоре ваш король горько пожалеет о том, что отправляет на плаху преданных ему людей!

- Пусть настанет это час, я жду с нетерпением! - воскликнул Исмаил бин-Зубейд. - Он рубит головы верным слугам своим, полагаясь на помощь неверных, а это неугодно Господу! И я готов стать орудием мести в руках Всевышнего, пусть это и стоило бы мне жизни!

Нагиз Хашеми, скрывавшийся под личиной саудовского армейского капитана, покинул дом, выбранный для встречи с Рузи, растворяясь в многомиллионном городе. Здесь он ничего и никого не боялся, сливаясь с толпой, легко меняя облик, да и никто не мог искать его здесь. О существовании иранского полковника знал лишь генерал бин-Зубейд, а ему Хашеми старался доверять.