День Победы

Пара легких OH-6D «Кейюс» вынырнула из тьмы, стрекоча винтами, будто огромные стальные стрекозы. На летное поле обрушился ураган пуль, выпущенных шестиствольными пулеметами «Миниган», изрыгавшими по шестьдесят килограммов металла в секунду. Свинцовый шквал смел сгрудившихся на открытом пространстве людей. Упавший на шершавый бетон летчик видел, как рядом валились окровавленные тела его товарищей и едва знакомых солдат из аэродромной охраны. С грохотом вертолеты промчались над головой, поливая огнем что-то, скрытое за ангарами. В ответ ударили «Шилки». Огненные полосы прочертили небо, и японские вертолеты, один за другим, вспыхивая, рухнули на землю, разорванные в клочья градом зенитных снарядов.

Пара ударных вертолетов «Кобра», подошедший к аэродрому на предельно малой высоте, едва не касаясь земли полозьями шасси, «подскочили», набирая высоту, и из-под их коротких крылышек огненными стрелами сорвались управляемые ракеты BM-71 «Тоу». Одна за другой, вспыхнули получившие попадания ПТУР зенитные установки, и в их пламени метавшиеся по летному полю люди увидели идущие прямо на них цепью на малой высоте вертолеты.

— Занять оборону! — Летчик, вскочив на ноги, схватил пробегавшего мимо солдата с перекошенным от ужаса лицом. — К бою! «Косые» сейчас высадят десант! Все к оружию!

Один за другим, легкие многоцелевые UH-1H зависали над взлетной полосой, и с них на бетон камуфлированными мячиками сыпались японские солдаты. Пока главные силы генерала Танаки прогрызали оборону русских на пути к Петропавловску, пехотная рота, преодолев десятки километров по воздуху, ударила в тыл, освобождая плацдарм для такого необходимого подкрепления, которое уже ждало своего часа, погрузившись в транспортные самолеты, готовые по первому сигналу подняться в воздух с авиабаз на острове Хоккайдо.

Выкатившийся из-за ангара БТР-80 открыл огонь в упор из спаренных пулеметов по кружившим над летным полем геликоптерам. Один их UH-1 под градом крупнокалиберных пуль качнулся в воздухе, зацепившись лопастями за бетон и вспыхнув. А через секунду поток двадцатимиллиметровых снарядов, выпущенных бортовой пушкой «Кобры», разорвал тонкую броню бронемашины, отыскивая укрывшихся под ненадежным панцирем людей.

— Оружие! — Пилот вертелся на месте, озираясь округлившимися от напряжения глазами. — Дайте оружие!

Оружия рядом хватало, только стоило протянуть руку. Шагнув к распластавшемуся на земле телу солдата, летчик вытащил из-под него автомат. Передернув затвор, пилот прижал приклад АК-74 к плечу, ловя в прорезь прицела суетившиеся поодаль фигурки. Отдача ударила в плечо, и пилот, не отпуская спусковой крючок, повел стволом, видя, как валятся на бетон оказавшиеся на пути его пуль вражеские солдаты. В ответ затрещали выстрелы, сверкнули во тьме оранжевые вспышки, и что-то бесшумно и стремительно пролетело возле самого лица летчика, обдав его волной жара.

Еще несколько солдат открыли огонь из автоматов, а затем сухой треск «калашниковых» потонул в гулком грохоте пулеметов. Бронетранспортер, выехав из-за строения, открыл огонь в упор попеременно из своего могучего КПВТ и спаренного ПКТ по успевшим высадиться японским солдатам. Через несколько секунд он вспыхнул, пораженный в борт несколькими винтовочными гранатами, которые японцы выстреливали со своих «Тип-89», но в этот момент какой-то парень с едва видными на полевых погонах лейтенантскими звездочками, вскакивая в полный рост, громко крикнул:

— В атаку! За Родину! Вперед!!!

Пилот, постреливавший из автомата по суетившимся на другом конце летного поля японцам короткими, в два-три выстрела, очередями, экономя патроны, вдруг почувствовал, как какая-то непреодолимая сила подхватывает его, швыряя вперед, и тоже что-то закричал, зло, бессвязно, до боли в напряженном горле. Живой вал, сметая все у себя на пути, прокатился по бетонке. Несколько десятков русских бойцов вперемежку с вооруженными кто чем техниками и пилотами атаковали, сойдясь с противником вплотную.

Треск выстрелов сменился криками и звуками ударов. Люди, схватившись врукопашную, рычали, будто звери. В ход пошли штык-ножи и пехотные лопатки, офицеры стреляли в упор из своих «макаровых». Сталь с влажным звуком вонзалась в плоть, и стонали истекающие кровью солдаты с той и другой стороны, падая под ноги тем, кто еще продолжал сражаться. Летчик, сменивший тяжелый сверхзвуковой высотный перехватчик МиГ-31 на автомат, стреляя на бегу, в упор, до тех пор, пока не опустел «рожок». А затем, в прыжке добравшись до ближайшего вражеского солдата, пытавшегося дрожащими руками передернуть затвор винтовки, ударил того прикладом в зубы, и еще раз, и еще, до тех пор, пока лицо врага не превратилось в кровавое пузырящееся месиво. Он метался по летному полю, одного за другим настигая обратившихся в бегство вражеских солдат, бил их прикладом, орудуя «калашом», будто дубиной, вгонял в животы набалдашник пламегасителя, до тех пор, пока что-то обожгло бедро, так что все тело от пяток до макушки пронзила дикая нестерпимая боль.