День Победы. Гексалогия (СИ)

— Выходит, следующий удар японцев отражать будет практически некому?

— Что вы думаете по этому поводу, товарищ вице-адмирал? — Лыков обратился к черному квадрату динамика селекторной системы.

— Понесенные нами потери нужно восполнить как можно быстрее, но и потери японцев велики. По донесениям командиров рот и батальонов, на поле боя противник оставил не менее сорока танков уничтоженными и поврежденными, не считая легкой бронетехники. Это почти половина его танкового парка, имеющегося здесь, на полуострове. Потери в боевых вертолетах мы оцениваем в десять единиц, а это треть развернутой на ТВД армейской авиации. ПВО наша сработала на «отлично». Так что их наступательный потенциал сейчас низок. Не думаю, что стоит ждать нового удара в ближайшие недели. Но ресурсы, и людские и материальные, нам нужны уже сейчас.

Голос Гареева умолк, но, едва Лыков открыл рот, чтобы что-то сказать, вице-адмирал произнес:

— Мои командиры, те, кто выжил после атаки японцев, в один голос отмечают крайне высокую точность орудийного огня. Будто их артиллеристы заранее знали координаты всех без исключения огневых точек, батарей, штабов с точностью до метра, а это возможно при условии ведения спутниковой разведки. Но ведь всем известно, что разведывательных спутников у Японии еще нет.

Валерий Лыков помотал головой, затем потер лицо ладонью, и, взглянув на сидевшего за два кресла от него бывшего офицера ФСБ Ивана Слюсаренко, спросил:

— Возможно ли, чтобы данные японцы получали от американских военных?

— Все возможно в нашем мире, — развел руками «чекист», с недавних пор возглавивший вновь созданную внешнюю разведку России. — Проверить это сложно. Наша агентура в Штатах в основном недоступна, возможности инструментальной разведки крайне ограничены. Сами мы не имеем сейчас ни одного разведывательного спутника на орбите. Спутников связи тоже нет. Слишком мы привыкли к чудесам техники, что кое-кто уже разучился работать без них.

— Спутники будут, — вмешался Ринат Сейфулин. — Восстановительные работы на космодроме Плесецк завершены, и вскоре оттуда планируется запуск ракеты с разведывательным спутником нового поколения. Со связью хуже. Тяжелые спутники на высокие орбиты мы раньше выводили только с Байконура, но казахи что-то мутят, тормозят процесс изо всех сил.

— Без связи, без разведки войну не выиграть, — назидательно произнес Лыков. — А сейчас идет война, это каждый обязан понять. И пока мне не кажется, что мы добились заметных успехов в ней. Вечно сидеть в обороне нельзя, это азбука военного искусства, а наступать вслепую, без координации действий — самоубийство. — И, снова обернувшись к совмещенному с микрофоном динамику, премьер-министр поинтересовался у далекого сейчас Гареева: — Какова была цель японского наступления, по-вашему?

— Я полагаю, целью наступления был захват Усть-Камчатска, поскольку на других участках фронта противник предпринимал только сковывающие действия, — прозвучало в ответ. Несмотря на нараставший шелест помех, каждое слово, прозвучавшее в стенах кабинета Лыкова, было услышано и воспринято так, как нужно. — В настоящее время снабжение экспедиционных сил японцы осуществляют с помощью десантных кораблей, на их борту, кстати, перебрасывают и вертолеты. Применение транспортной авиации затруднено, поскольку все аэродромы, способные принимать тяжелые самолеты, остаются за нами. В распоряжении противника есть только ВПП в поселке Палана, но на нее могут садиться лишь легкие машины типа нашего Ан-26, а на них танк не привезти. Усть-Камчатск — крупный транспортный узел, важность которого переоценить в местных условиях невозможно. Если японцы захватят аэродром и оборудованный порт, то смогут перебрасывать людей и технику не только специальными десантными кораблями, которых немного, но и гражданскими судами — ролкерами, лихтеровозами, также задействовав весь потенциал своей военно-транспортной авиации, основу которой составляют пятнадцать С-130 «Геркулес» американского производства, способные за один вылет доставить до трехсот тонн амуниции и снаряжения — или свыше тысячи солдат, целый пехотный полк. Поток грузов, поступающих на Камчатку, возрастет на порядки, и наше сопротивление будет подавлено за считанные дни, если не за часы.

— Товарищ вице-адмирал, я понимаю, что вам не просто, и обещаю прислать подкрепления, пока же прошу только об одном — держитесь. Вы уже сделали для страны невозможное, но этого оказалось мало. Укрепляйте оборону, но если будет шанс атаковать — идите вперед, держите противника в напряжении, не давайте спокойно копить силы!

— Товарищ командующий, каждый мой солдат будет стоять насмерть, но без снабжения нам не продержаться долго. Блокада душит нас. Одиночные самолеты с «большой земли» доставляют нам некоторое вооружение и боеприпасы, но это происходит все реже. Прорываться сквозь позиции японского флота, сквозь завесу воздушных патрулей, непрерывно барражирующих над восточной частью Охотского моря, становится сродни самоубийству, и наши пилоты все чаще гибнут, не добираясь до цели.

— Ждите! Помощь будет!