День под плохой звездой

– Встреча опять в центре Минина?

– Да, второй вход. Поразим Владимирцев своим великолепием. Я одену бабочку. Ты тоже одевайся как-нибудь так, чтобы от нас на три метра вперед отдавало преуспевающими программистами.

– Надену дорогой шерстяной пиджак, чтобы отдача была на пятьдесят лет вперед в будущее.

Павел закончил разговор. Он посмотрел на комнату вокруг себя. Встал, левой рукой начертил в воздухе крупный круг, правой квадрат, левой еще круг. Включился телевизор. Жестом он переключил его на новости. Перебор программ и некоторые работы по дому он давно перевел на управление жестами. Вынужденная физкультура, по его мнению, давала больше здоровья и бодрости для умственной деятельности.

Современные гении живописи редко находят покупателей на классические полотна. Удивительно, сколько времени они тратят на то, чтобы научиться писать в манере классиков вроде Рембрандта, только для того, чтобы найти лишь заказы на копеечные портреты с фотографии. Совсем другая жизнь у тех, кто поставил своей целью удивить мир. Инсталляции привлекают внимание. Залы по современному искусству охотно устраивают выставки работ, где выдумка становится главным предметом просмотра. Центр Минина Редко устраивал обычные выставки произведений искусства. Владельцев привлекали только коммерческие встречи, хотя для престижной встречи они готовы были пригласить самые оригинальные показы. В их стиле было устроить выставку гвоздей под кондиционированием. В зале стояли кондиционеры и были разбросаны или забиты в щиты гвозди. Множество надписей на стенах и мониторах поясняли особенности каждой формы кондиционирования гвоздей и зрителя. В идеях крылся философский смысл и исторические аналогии из средневековья. Готические мотивы напоминали о том, как просто было бы создать аналог произведения искусства своими руками, так же, как и живопись, дошедшая до нас от тех времен.

Павел иногда задумывался о том, почему так много прекрасных способов привлечь внимание редко привлекают тех, кто мог бы заказать у оригинального автора рекламу. Самые новые идеи вначале попадали на выставки, потом в специальные журналы, – но все без оплаты труда дизайнера. Если это было в столице, то тиражирование шло на миллионы. На выставки ходили посетители, другие покупали журналы. Идеи немного переиначивались и становились украшением интерьеров или витрин заказчиков. Если дизайнер предлагал стиль в интерьере, потом он мог видеть отголоски своего слова в моде в сотнях магазинов и швейных мастерских, которые подхватывали красивую находку. «И умирать от голода, понимая, сколько эти люди вложили и получили денег. Особенно те, которые именно у меня взяли идеи, но никогда не возьмут меня на работу за деньги», – с горечью годами повторял себе Павел, путешествуя от одного работодателя к другому. Ему трудно было сделать правилом для себя посетить хотя бы двух работодателей в день, как десять лет назад. Тогда еще приглашали на собеседования лично. Тогда была работа, за которую платили. Сейчас же большинство тех, кому нужны были сотрудники, предпочитали попросить у них резюме по электронной почте и никогда не звали. В тех редких случаях, когда приглашение все же следовало за письмом, он видел очереди из сотен таких же бедняков, как и он. Из них выбирали одного счастливчика, если работа более-менее напоминала законную. Брали больше, когда требовалось делать то, за что можно было и попасть в милицию, например, ходить по квартирам, предлагая купить товар.

Даже сменив профессию, Павел казался многим человеком большого вкуса. Большинство людей, которые мало его знали, впечатление от его внешнего вида и манеры держаться приписывали его богатству или положению. В жизни то и другое было эфемерным. Деньги, большие деньги, были под его экспертизой. Но это были чужие вложения. Он никогда не забывал о том, как манят самых неприятных людей перспективы завладеть чужой собственностью, поэтому всегда принимал меры для того, чтобы защищаться от мошенников. Все решения принимали несколько людей, спешки не было, доказательства для выбора были надежные, как проверка лекарств в медицине.