День полнолуния (сборник)

Когда я впервые прочитала это сообщение, мне показалось, что ровные черные буквы начали расползаться у меня перед глазами. Этого не могло быть. Ведь я все же не первый год работала в отделе аналитики, я научилась разбираться в людях, составлять их психологический портрет. И по составленному мной портрету Тимура выходило, что он никак не мог заказать главу региона, даже если бы и не одобрял какие-то его методы, даже если и считал, что при его предшественнике край развивался лучше. И в то же время где-то в подсознании постоянно нудил противный голосок, вопрошавший:

– А ты уверена, что судишь объективно? Ведь ты же любишь его, сама себе призналась, что любишь. Так, может, это любовь застит тебе глаза?

В тот же вечер со мной из Москвы связался генерал Голубев.

– Ну что, друг мой, – начал он. – Как я понял, ты нашла неоспоримое доказательство того, что фигурант наш причастен к покушению? Будем брать его, пока тепленький?

Я почувствовала, как на виске у меня болезненно забилась жилка.

– Сергей Петрович, разрешите высказать свои соображения. Я считаю, что не стоит пороть горячку. Сами по себе эти данные ничего не доказывают. Мне нужно еще немного времени, чтобы получить более веские доказательства. Теперь я знаю, в каком направлении работать, и…

– Эх, упустим ведь гада. Почует, что дело нечисто, и поминай его как звали, – протянул Голубев.

– Сергей Петрович, под мою ответственность… – убеждала я. – Если вы доверяете мне как аналитику.

А про себя все думала: «Я действительно верю в то, что говорю? Или отчаянно пытаюсь выгородить его, несмотря на объективные факты?» Разумеется, мне казалось, что все сразу – и интуиция, и опыт, и полученные данные подсказывают мне, что считать это дело раскрытым еще рано. И в то же время меня не оставляли сомнения, что это я просто так ловко вступаю в сделку с собственной совестью. Ну а что, ведь в случае с Тимуром со мной такое уже случалось…

В конце концов Голубев все же согласился дать мне еще несколько недель, и я с новыми силами нырнула в анализ всех писем, всех переговоров, всех контактов Тимура. Я почти перестала спать – ведь обязанности, которые мне полагалось выполнять в качестве пресс-секретаря, тоже никто не отменял. В офисе я слонялась как тень, и айтишник Володя как-то раз даже пошутил:

– Что это вы, Ириша, как призрак замка Моррисвиль? Никак вчера всю ночь для Тимура речь по случаю назначения нового председателя правительства республики сочиняли.

А я отшутилась:

– С каких это пор, Володя, вы стали осведомлены лучше пресс-секретаря? Я еще даже не слышала о назначении нового председателя правительства.

Это было не совсем так, о назначении мне было известно, информация об этом промелькнула в одном из недавних писем Тимура. Но поскольку официального задания я еще не получала, упоминать об этом было нельзя.

Все эти дни я старалась ни на шаг не отходить от Тимура, если только в этом не было необходимости. Я выдумывала какие-то вопросы, чтобы заглянуть к нему в кабинет, предлагала новые темы для публикаций в прессе. И снова не могла понять – это я напряженно ищу в его поведении, в обрывках обращенных к другим сотрудникам реплик возможные улики или просто пытаюсь напитаться этими, возможно, последними днями, которые нам еще осталось провести бок о бок? У себя в съемной квартире я, нацепив на голову огромные наушники, зачем-то слушала даже его разговоры с женой – хотя ясно было, что здесь уж точно не может всплыть никаких данных. Наверное, все это было в рамках все той же моей больной фантазии – примерить на себя чужую жизнь: мирную, счастливую, семейную. Попытаться представить себя на месте Дины… Да что там, порой мне начинало казаться, что я согласилась бы просто остаться на занимаемой мной сейчас должности – лишь бы находиться рядом с ним.

Через несколько дней Тимур вызвал меня к себе в кабинет.

– Ира, – сказал он, – Асланбеков произвел перестановки в правительстве и назначил на пост председателя Алферова. Мне нужно будет официально поздравить его с вступлением в новую должность. Черканете пару строк?

– Конечно, – кивнула я. – Есть какие-нибудь особые пожелания?

Тимур начал объяснять мне свои соображения, и в этот момент в голове у меня как будто что-то щелкнуло. Голос его стал звучать все глуше, монотоннее. А перед глазами замелькали недавние воспоминания. Все эти разрозненные кусочки, картинки, обрывки вдруг сложились воедино, как детали замысловатого пазла. Странные сбои в шпионской программе, которые я принимала за конфликт с антивирусом. Айтишник Володя, поспешно уходящий по слабо освещенному коридору в уже опустевшем здании. Тот же самый Володя, несколько дней назад обмолвившийся о новом назначении в правительстве, о котором к этому моменту еще не было официально объявлено…