День Полыни

– Все не так страшно. Это в любом случае не тюрьма. Все дисциплины, в основном, психотерапевтические. Это же отделение Экстраординарной магии, они не могут научить меня, как мне исполнять мое волшебство! – она смеется. – Но они могут научить меня держать его в узде и доводить по моему желанию до пиковых мощностей. Жить с ним. Зарабатывать им. Быть специалистом.

– Ну а все остальное?

– Внутри своего дара можно найти все, – со спокойной убежденностью говорит Кароль. – А остального не так уж много нужно. И давай так. Тут никто не бессмертный мудрый эльф.

Я понял, да. В игру «кто кому больше не нужен» ты выигрывала с детства. И сейчас не проиграешь. Потому что сейчас ничем не отличается от всегда.

– Согласен. И никто ни на ком не ездит, идет?

– О. Ладно, попробуем.

Идут рядом, мысли медленно ворочаются в голове в поисках темы, интересной обоим. Вот в чем не помощник эльфийское домашнее образование, будь оно сколько угодно высшее.

– А почему они не могут научить тебя магии? Разве преподаватели у вас не маги?

– Маги, конечно. Но вот смотри: какой магии можно научить? Той, что включается словами, так? То есть научить словам. Правилам. Хорошо – для стандартных заклинаний домоводства, ну или лечебных. Сиди весь день, вырабатывай норму: двадцать заклятий для починки горшков, пятнадцать – от спустившихся петель, восемь – для переноски тяжестей. Есть еще профессиональная магия. Ее уже преподают специалисты, но туда идет спецнабор по квотам от диаспор и профсоюзов. Есть аналитический факультет – так называемая Общая магия: теория, практика и философия предмета. Я слышала, там даже магические способности иметь необязательно, но туда такой коооонкурс! – она закатывает глаза.

– А в боевые маги конкурса, стало быть, нет?

– В боевые маги открытого набора нет. К тебе приходят и говорят – ты, мол, годишься. Я и сама знала, – взгляд Кароль становится задумчивым и упирается в стену, – что гожусь. Всегда знала.

– А родители не были против?

– Да нет. Это значило, что я состоялась. Хотя, конечно, им было бы спокойнее, если бы я гранила камушки. В этом они понимают и могут советовать. Для родителей это важно.

Люций не может вспомнить, чтобы ему кто-то что-то советовал. Может быть, от Альбина Мяты ему нужен именно совет – и все равно, в чем? Эльф ни о ком не скажет, что тот, мол, «старше» или «моложе». Эльф, по правде говоря, даже не поймет, о чем речь. Мы, соображает Люций, оперируем превосходными степенями, как, например, «Старейший» или «Младший», и то только для определения места в иерархии внутри Дома, но сравнительных возрастных степеней у нас уже нет. И при этом мы гордимся своим понятийным богатством. Ну не ирония ли?

И кстати, в отношении этой Кароль – сколько ей биологически? тринадцать или пятнадцать? – я не скажу: «слишком молода», и удивлюсь, если она сочтет меня «слишком старым».

– А твоя магия включается как-то иначе?

– Любая экстраординарная магия, – серьезно отвечает Кароль, – включается чувством. А твое чувство – оно только твое. Никто не испытает его в точности.

– Но погоди, – протестует Люций, – есть ведь техники, помогающие разделить чувство или включить, как ты выражаешься, то, которое нужно. Первая из них – художественное слово…

– Нет. Есть только общие слова. А что под ними подразумевается – то самое, в груди вскипающее! – оно свое. Любое твое чувство так же одиноко, как твоя смерть – ты в нем один, и по-другому не будет. Художественное же слово это только способ себя обмануть. Временно.

– И на каком же чувстве ты стоишь? Или это неправильный вопрос? Но раз я даже теоретически не могу разделить чувство, значит, я не способен магию попятить?

– Абсолютно. Моя сила, – она безмятежно улыбается, – держится на том, что весь этот мир против меня гроша ломаного не стоит. Мир может не соглашаться, но сути дела это не меняет. Права голоса у него нет.

– Да вы просто страшное существо, мэм, – иронизирует Люций. – Я даже не осмеливаюсь спросить, едите ли вы мороженое.

– А где же гневная тирада о низости моего морального облика?

– В терминах оговоренной системы ценностей и сам я, и мои гипотетические тирады имеют пренебрежимо малую стоимость. Зачем же энтропию множить? Так как насчет мороженого? На фоне того, что все фигня, кроме магии, да и магия, если подумать…

Кароль кивает, как кажется Люцию – одобрительно.

* * *

Если Баффин желал произвести впечатление, ему это удалось, хотя едва ли кто-то думал о Баффине, глядя на наших гигантов-атлантов с разрисованными лицами и серьгами в ушах размером с одеяло. Мы обрядили их в набедренные повязки, укрепили по паре длинных флагов на плечах, и еще кто-то рекомендовал намазать тела жиром – от переохлаждения, и чтобы мускул играл. Ну а насчет макияжа по телу – это фасадный художник просто увлекся. Барабаны нужного размера позаимствовали в городском театре под открытым небом: излишне говорить, я думаю, что прежде они не расценивались как переносные. Работала с таким инструментом одновременно целая команда ударников, а иной раз, под удачную вечеринку плясала на барабане разудалая эльфа из Сорных.