День помощи (СИ)

– Господа, думаю, вам не стоит здесь ждать новостей, – мужчина, в котором Хопкинс узнал Максима Громова, одного из ближайших помощников руководителя "Росэнергии", смело смотрел в объективы телекамер. – Мы обязательно устроим пресс-конференцию по поводу всего случившегося, куда пригласим и вас. Но это будет не здесь и не сейчас, так что предлагаю вам не терять напрасно время. Пока у нас хватает других дел, чтобы уделять вам внимание, господа.

– Только один вопрос, господин Громов, – вышел вперед Хопкинс, убедившись, что Бойл не дремлет, снимая все происходящее, – Означает ли взрыв газопровода, что Европа осталась без топлива?

– Разрушения, вызванные аварией, весьма значительны, – после секундной паузы, явно стараясь тщательно выбирать слова, ответил Громов, по-прежнему не отводя взгляда от нацелившихся в него камер. – Нарушена работа всех веток газопровода, и пока последствия взрыва не будут устранены, снабжение европейских стран газом будет прервано. А теперь господа, прошу покинуть это место, и не мешать работе специальных служб. Чем быстрее они выполнят свою работу, тем быстрее русский газ получат ваши соотечественники, – Максим взглянул в упор на Хопкинса. – И вы, выполнив мою просьбу, можете оказать нам в этом большое содействие.

Пресс-конференция, как и обещал Громов, состоялась в этот же день, спустя всего два часа. Для этого задействовали одно из помещений недавно отремонтированного офиса "Росэнергии" в Брянске, едва вместившее всех желающих. Число представителей прессы за эти часы увеличилось в несколько раз, появились иностранные журналисты. Чувствуя, что происходит нечто неординарное, корреспонденты, ожидая, когда к ним, наконец, выйдут представители корпорации, заметно нервничали, обсуждая друг с другом кое-какие слухи, уже успевшие получить огласку, несмотря на явные старания властей избежать утечки информации.

Максим Громов, выйдя в зал, зажмурился от множества фотовспышек, удивившись тому, как много здесь собралось журналистов. Помощник руководителя "Росэнергии" до сих пор пребывал под впечатлением увиденного на места взрыва. Территория поперечником не менее двух километров была выжжена полностью, пламя уничтожило все, в том числе и тех, кто находился в момент взрыва на станции. Удалось найти лишь отдельные фрагменты тел, идентифицировать которые едва ли удастся быстро.

Особенно Максиму запомнились стоящие по краям опаленной проплешины деревья, обугленные, ставшие такими хрупкими, что несколько из них при случайном прикосновении просто обратились в пепел. Оставалось лишь надеяться, что люди, ставшие жертвами катастрофы, погибли мгновенно, едва ли успев осознать происходящее. Жуткая картина угнетающе подействовала не только на Громова, но и на всех, кто побывал на месте происшествия.

– Господин Громов, – прозвучавший вопрос заставил максима придти в себя, сосредоточившись на предстоящем брифинге. Было ясно, что отвечать придется много, причем на такие вопросы, которые сам Максим предпочел бы не затрагивать в ближайшие дни. – Господин Громов, каковы последствия аварии?

– Уничтожены четыре газоизмерительные станции и несколько километров трубопровода, – стараясь держаться уверенно, ответил Громов. – Разрушены все четыре ветки транзитного газопровода, соединяющего российские месторождения газа с европейскими странами. И, – Максим почувствовал, что голос мгновенно сел, – погибло не менее сорока наших сотрудников, персонал этих станций.

– Как скоро могут быть устранены последствия взрывов?

– На месте аварии, – Максим намеренно использовал это слово вместо более многозначительного "взрыв", – пока работают эксперты, выясняющие причины происшедшего. Прежде, чем завершится осмотр, ни о каких восстановительных работах не может быть и речи. Но мы задействуем все силы, привлечем все имеющиеся ресурсы и, надеюсь, в течение ближайшей недели начнем перекачку газа хотя бы по двум из четырех линий трубопровода.

– Взрывы сразу на четырех участках газопровода, произошедшие практически одновременно, сразу наталкивают на мысль о том, что случившееся не является просто случайностью, – задал свой вопрос другой журналист, встав с места, чтобы его было лучше видно сидящим в президиумы людям. – Что вы можете сказать по поводу причин случившегося?

– Я не обладаю достаточной информацией, чтобы сейчас отвечать на такие вопросы, – заявил Громов. – Все, что я сейчас скажу, будет только моими личными догадками, не подкрепленными пока никакими фактами. На месте событий работают эксперты, им и выдвигать версии.

– Думаю, я смогу ответить на ваш вопрос, пусть он и адресован не мне, а господину Громову, – обратил на себя внимание сидевший по правую руку от Максима немолодой мужчина в несколько помятом костюме и очках с толстыми линзами. – Заместитель начальника следственной группы полковник Свиридов, – представился он. – К сожалению, взрыв уничтожил практически все улики, могущие способствовать скорейшему завершению расследования, но уже сейчас мы склоняемся к мысли о том, что столкнулись с грамотно спланированным террористическим актом.