День помощи (СИ)

Захаров лишь криво усмехнулся – с первых секунд он не сомневался, что все случившееся есть дело рук человеческих, а теперь лишь уверился в своих догадках. Что ж, будь это лишь авария, все оказалось бы проще, но придется мириться с тем, что есть.

– Значит, разрушения действительно серьезные? – уточнил Вадим, когда автоколонна, эскортируемая патрульными машинами ГАИ, мчалась по улицам города, на которых появилось слишком много людей в форме.

– Дьявол, да там просто ничего не осталось, – фыркнул Громов. – Страшно представить, что там было ночью. Это ад, Вадим Георгиевич, самый настоящий ад!

Вскоре Захаров убедился в правоте никогда не отличавшегося излишней эмоциональностью помощника. Чтобы попасть на место катастрофы, кортежу пришлось изрядно попетлять по узким лесным шоссе, пройдя сквозь десятки кордонов. Милиция, бойцы ОМОНа и Внутренних войск, военные – ля всех нашлось дело в эти напряженные часы. Люди с оружием останавливали каждую машину, едва ли не разбирая ее до винтика.

Сотрудники ГАИ, злые и угрюмые, исподлобья, из-под среза касок, смотрели на выбиравшихся из машин водителей, невольно крепче стискивая рукояти укороченных АКС-74У. Сегодня обычные правила отменялись, не действовали ни документы, самые внушительные, ни толстые пачки долларов, обычно так быстро притуплявшие бдительность стражей порядка.

Так жестко "дорожный патруль", разбавленный бойцами Внутренних войск и даже пограничниками – а те подчинялись ФСБ – не работал ни прежде, ни потом, когда все это закончилось. Уже ходили слухи, что несколько машин, шоферы по разным причинам не желали встречаться с людьми в погонах, были обстреляны, появились жертвы. Так это было, или молва все преувеличила, мало кто знал, но разделять участь неизвестных лихачей не желал никто. Пожалуй, никогда прежде автолюбители не были столь послушными. Вот только сотрудников ДПС этот не очень-то радовало сегодня.

Проверки не мог избежать никто, и лишь те немногие, обладавшие специальными пропусками, проезжали сквозь посты без задержки. Разумеется, никто не пытался остановить и Захарова, спустя час с небольшим очутившегося, наконец, на месте событий.

– Господи, – ошеломленно выдохнул Вадим, едва расступился лес, и его взору открылся пейзаж, действительно вполне заслуживавший определения адский. Панорама казалась жуткой даже из окна мчавшегося на полной скорости автомобиля. – Боже мой!

Сперва по обочинам потянулись ряды деревьев, опаленных, лишившихся листвы, словно в сильнейшую засуху, а затем кортеж очутился в самом эпицентре, и тогда уже никто не смог сдержать нервных возгласов, в которых божба смешалась с бранью.

– Одно хорошо, горько промолвил Громов. – Те, кто там находился, умерли мгновенно, без лишних страданий. Все заняло доли секунды.

На пространстве площадью несколько тысяч квадратных метров попросту ничего не было. Выжженная проплешина, огороженная по периметру яркими ленточками и флажками, будто здесь было много посторонних зевак, протянулась на сотни шагов, и в самом центре ее из оплавившейся земли вырастало что-то, что раньше, наверное, было стенами злосчастной газоизмерительной станции. Кое-где можно было различить вонзившиеся в землю куски труб и еще каких-то металлических конструкций, тоже обгоревшие, жутко искореженные. Не хотелось даже думать, какой же силы взрыв прогремел здесь в ночи.

На месте происшествия хватало людей, каждый из которых был занят своими делами. Здесь царила напряженная суета, внешне хаотичная, но в действительности подчинявшаяся строгому порядку.

Спасатели в ярких комбинезонах и специалисты из газовой компании пытались расчистить место взрыва от обломков. Между ними сновали криминалисты, постоянно что-то фотографировавшие, подбиравшие с земли все, вплоть до пепла. Поодаль скучали, куря одну сигарету за другой, солдаты из оцепления, и здесь же ожидала своего часа тяжелая техника – мощные автокраны, грузовики, бульдозеры.

Отовсюду доносились голоса, звенела "болгарка", фырчали двигатели мощных автомобилей, и время от времени в эту технократическую симфонию вплетался стрекот лопастей вертолетов, пролетавших над местом взрыва. Геликоптеры, юркие Ми-2, похожие на диковинных стрекоз, и тяжеловесы Ми-8, способные поднять в небо почти четыре десятка человек, кружили над лесом на высоте нескольких сот метров, не то занимаясь поисками чего-то, не то чтобы вовремя обнаруживать непрошенных гостей вроде назойливых журналистов, упорно пытавшихся пробиться в самое сердце событий. В прочем, пока оцепление оставалось неприступным, и мастерам пера и фотокамеры оставалось лишь строить догадки.

– Проклятье, – выругался Захаров. – Здесь работы на несколько дней.

Автомобили остановились перед оцеплением, и Вадим, выбравшись на свежий воздух, пропитанный даже сейчас, по прошествии многих часов, запахом гари, в нерешительности застыл на самой кромке выжженного пятна. Впереди был только пепел, в который обратилось все, и камень, и металл, и стволы древних дубов… и плоть несчастных, что встретили здесь смерть.