День помощи (СИ)

– В настоящий момент главой государства вплоть до решения о признании президента Швецова недееспособным или до момента выздоровления русского президента и возвращения к своим обязанностям является Аркадий Самойлов, – сообщил Мердок. – Все это вполне соответствует российским законам, передача власти легитимна. Глава русского правительства в ближайшее время намерен обратиться к своему народу с публичным заявлением. Пока мы не можем однозначно принять или отвергнуть официальную версию. Все разведывательное сообщество в настоящий момент занято сбором информации.

Спутниковый канал связи, соединивший на несколько минут Европу и Северную Америку, работал почти без помех. Разве что изображение казалось слегка неестественным, и движения явно запаздывали, не на много, от силы на пару секунд. И тем более Энтони Флипсу в каждом жесте своего президента мерещилась фальшь и ложь.

– Так какой же стратегии впредь мы будем придерживаться, – настаивал Энтони Флипс. – Как администрация намерена реагировать на эти события, и что я должен сообщить нашим европейским партнерам? Мне кажется, ситуация крайне серьезная. Нельзя забывать о ядерном арсенале русских, и о том, в чьих руках он сейчас может оказаться. Возможно, сэр, мне сейчас лучше быть в Вашингтоне? Полагаю, вместе мы скорее пришли бы к общему мнению, господин президент.

– Не думаю, что это необходимо, – резко возразил Джозеф Мердок, который ми сам был весьма раздражен и напуган происходящим, ибо не понимал сути странных событий, а непонятное, как известно всегда пугает. И меньше всего сейчас лидеру американской нации хотелось вести обстоятельные беседы с главой Госдепартамента. Порой осторожность Флипса откровенно бесила лидера США, как и миллионы американцев, свято верившего в могущество и непогрешимость своей страны. – Оставайтесь в Берлине, Энтони, – приказал президент. – Уверяю тебя, мы все здесь работаем над решением проблемы, анализируем поступающие данные, и вскоре выработаем нужную стратегию. Не думаю, что с новым российским правительством у нас могут возникнуть серьезные разногласия.

Не тратя времени на слова прощания, Мердок прервал сеанс связи, оставив Энтони Флипса один на один с черным экраном.

– Дьявол, – в сердцах выругался шеф Госдепартамента. Сейчас он очень четко понимал, что президент оказался марионеткой в руках умелых кукловодов, явно не желавших присутствия в Вашингтоне его, Энтони Флипса. И не было сомнений, что одним из этих ловкачей, искусно дергавших за ниточки, были ни кто иной, как Натан Бейл. И это означало, что вскоре должно произойти нечто очень серьезное, то, чему глава внешнеполитического ведомства США, вероятно, в силах был еще помешать. Был бы, окажись он вдруг в Белом Доме, а не в американском посольстве в Берлине. – Черт! Проклятье!

В эти минуты будто бы изгнанный за неведомые проступки Флипс был, как никогда прежде, близок к тому, чтобы впасть в отчаяние. А новости с востока продолжали поступать, заставляя многих ломать голову над происходящим.

В кубрике тяжелого авианесущего крейсера "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов", где обычно не смолкал многоголосый гул, хохот и песни, а то и просто здоровый храп свободных от вахты матросов, воцарилась непривычная тишина. Десятки молодых парней в форме сидели на койках, не сводя взглядов с экрана телевизора, прикрученного в углу под самым потолком. И в этом безмолвии – казалось, люди даже перестали дышать – ударами колокола звучало каждое слово, произнесенное Аркадием Самойловым.

– Сограждане, – хорошо поставленным голосом произнес глава правительства, за спиной которого полоскался российский триколор. – Россияне. С печалью должен сообщить, что президент России Алексей, Швецов ввиду внезапно ухудшившегося состояния здоровья в настоящий момент не может выполнять свои обязанности. Я принимаю на себя президентские полномочия согласно действующей Конституции, и вместе с вами с нетерпением и надеждой буду ждать решения специальной врачебной комиссии, которая обязана установить, сможет ли законно избранный глава государства в ближайшее время в полной мере вернуться к своим обязанностям.

Полный сострадания взгляд премьер-министра, казалось, пронизывал насквозь, и никто в этот миг не мог даже и подумать, насколько искренни произнесенные Самойловым слова.

– Бляха-муха! – нарушил тишину какой-то мичман, наверное, выразивший так мнение всех своих сослуживцев.

– Тяжелая болезнь настигла нашего президента в непростой период, – трагически продолжал Аркадий Самойлов. – Россия сейчас находится на перепутье, в начале нового этапа пути развития и совершенствования. И я хочу заверить весь российский народ, что в любом случае, при любом исходе продолжу курс на перемены и развитие, начатый Алексеем Швецовым.

– Да что ж ты его раньше времени-то хоронишь?! – воскликнули матросы, обращаясь к экрану.