День помощи

– Я здесь потому, господа, что президент Соединенных Штатов обеспокоен событиями последних дней, касающимися вашего сотрудничества с Ираном, – не стал ходить вокруг да около Флипс, понимавший, что его собеседники относятся к той группе людей, которая ценит прямоту и бережно относится к своему времени. – Я буду говорить откровенно, господа, зная, что многое из сказанного мною может вам не понравиться. Президент Мердок и многие из его окружения очень неодобрительно относятся к сотрудничеству России и Ирана в военно-технической сфере. Режим Тегерана откровенно поддерживает террористов по всему Ближнему Востоку, а ваша страна намерена поставлять иранцам самое современное оружие, и даже, как нам известно, существуют планы продажи Ирану лицензий на производство отдельных видов военной техники. Усиление Ирана, перевооружение его армии может изменить баланс сил в регионе, и многие наши союзники в этой части света смотрят на происходящее с большими опасениями. Поэтому президент Соединенных Штатов поручил мне обсудить с российским руководством возможность пересмотра планов поставок оружия в эту страну.

– Решение было принято не нами, – пожал плечами Юрий Розанов. – Президент Швецов лично вел переговоры с иранской делегацией. И что бы мы сейчас не решили, вовсе не за нами остается последнее слово, вы же понимаете, Энтони.

– Именно поэтому я и хотел встретиться сегодня с вашим президентом, – согласился Флипс. – Я уполномочен обсуждать сложившуюся ситуацию непосредственно со Швецовым. При всем моем уважении, господин Розанов и господин Климов, не вы решаете, кому и какое оружие продавать, поэтому наша встреча по большему счету не имеет смысла.

– Позвольте, Энтони, – усмехнулся Климов. – А почему ваш президент считает, что может нам указывать, с кем и какие контракты заключать? Насколько мне известно, сейчас в отношении Ирана не действуют какие-либо санкции, и мы волны торговать с ним чем угодно. Россия не поставляет Тегерану, как и любой другой стране, ни ракетные, ни ядерные технологии. Мы продаем обычные виды вооружений, не ограниченные международными соглашениями, и будем делать это впредь.

– Да, вы правы, господин Климов, – только и оставалось ответить главе Госдепартамента. – Разумеется.

Энтони Флипс понимал, что требовать чего-либо от русских он просто не может. Будь здесь Швецов, можно было просто озвучить предложения Мердока, а русский президент сам решил бы, принять их или нет. Но министры в данном случае не могли самостоятельно что-то решать, а потому и дальнейший разговор с ними терял всякий смысл. Этот визит госсекретаря США в Москву был рассчитан на личную встречу с русским президентом, и только не нее.

– Экспорт оружия составляет ощутимую часть доходов российского бюджета, – продолжал министр экономики, в упор глядя на американского гостя. – Так же, как мы продаем нефть и газ, мы продаем наши танки и самолеты всякому, кто хочет и может их купить. Иран готов дать ту цену, которую мы предложили, для рыночных отношений этого достаточно.

– Да, я с вами не спорю, – Флипс лихорадочно пытался найти выход из ситуации. – Однако Иран – не та страна, которой можно просто так продавать оружие. Исламские фанатики, правящие там, перевооружают свою армию не просто так. Они применят то, что вы им продаете, и очень скоро.

– Если вспомнить историю, – Розанов при этих словах иронично покачал головой, – То Иран никогда не выступал в роли агрессора. Саддам Хуссейн, рассчитывая, что после революции страну раздирают внутренние противоречия, сам напал на Иран, и не вина Тегерана, что иракская армия оказалась слабее. Что же до необходимости нашего оружия, то вы, Вашингтон, сами подталкиваете Иран к этому. Вы продемонстрировали всему миру, как вы будут расправляться с неугодными вам лидерами на примере Сербии и Ирака, а после этого, не стесняясь, причислили Иран к "оси зла", фактически сообщив, что следующим объектом вашей агрессии может стать именно эта страна. В свете этого понятно стремление Тегерана иметь на вооружении современную технику, хоть как-то позволяющую противостоять вашей армии в случае военной операции против Ирана. Это естественное стремление, защищать свою страну и свой народ.