День помощи

Вопросы следовали один за другим. В голосе журналистов слышалось неподдельное волнение, ведь ситуация была слишком серьезной. Под угрозу был поставлен фактически американский образ жизни, самое ценное, что можно было представить, ведь именно этим оружием была повержена в свое время Советская Империя, а не ракетами и авианосцами. Теперь же грязные дикари из далеких стран хотели заставить Соединенные Штаты выполнять их волю, публично признаваясь в том, чего не совершали, чтобы их можно было представить, как жуткую империю зла, вынашивающую планы мирового господства, а не средоточие демократии. Но президент Мердок был уверен и бодр, и его уверенность постепенно предалась всем присутствующих, заразих их верой в "хэппи-энд".

Итоги пресс-конференции в Белом Доме благодаря таким техническим достижениям, как глобальная компьютерная сеть, а также, разумеется, благодаря главному достижению демократии, свободе слова, стали известны жителям всех континентов через считанные часы, после чего тут же началось бурное обсуждение сложившейся ситуации на десятках языков в самых разных странах. Каждый спешил высказать свое мнение, заодно растоптав, развеяв, словно туман на рассвете, выводы других, тех, кто осмеливался возражать самодеятельному эксперту в области международных отношений.

Однако слова, пусть даже такого влиятельного человека, как президент Соединенных Шатов, все же оставались словами. В век, когда общественное мнение может служить оружием, намного более опасным, нежели сотня термоядерных боеголовок, очень многое делалось просто на публику, в том числе и брифинг в Белом Доме. Но были и те, кто, не тратя время на пустые разговоры, уже действовал, причем в последнюю очередь задумываясь о такой вещи, как одобрение главы государства.

Все те, кто в этот майский день решил воспользоваться услугам международного аэропорта Алена Даллеса, наверное, не заметили рядом с собой ничего необычного. Самолеты, громадные "Боинги", "Аэробусы" и немногочисленные "Ильюшины" последних моделей, те, которым позволили парить в американском небе, все так же приземлялись и взлетали, унося тех, кто решил временно или навсегда – да, случается порой и такое – покинуть страну победившей демократии. По переполненным залам пассажирского терминала – далеко не все авиалайнеры укладывались в график – лениво бродили полисмены, без лишнего энтузиазма высматривая коварных террористов и видя бомбу в каждой банке из-под "Колы", особенно, если ее держал в своих руках человек с чуть более темным цветом кожи, чем его соседи. Звучала разноязыкая речь, перекрываемая доносившимся из-под потолка голосом диспетчера. Словом, внешне все выглядело, как обычно.

Пассажиры, работники аэропорта, небесных ворот Америки, и все прочие, кто оказался в это время и в это месте, спешили по своим делам, не обращая внимания на одного единственного человека, со скучающим видом скользившего взглядом по многоликой толпе из уютного нутра не слишком примечательного "Шевроле". Пожалуй, столкнись эти люди нос к носу с подтянутым, несмотря на солидный возраст, сосредоточенным и напряженным, будто перед схваткой, мужчиной, солидно, но скромно одетым, они и тогда не узнали бы его. Что ж, Реджинальд Бейкер не был голливудской звездой, и не стремился к известности, более того, старался избегать ее, насколько возможно.

Нетерпеливо похлопывая ладонью по подлокотнику кресла, глава АНБ поглядывал на часы, убедившись, что нужный ему рейс уже обязан прибыть. Само появление шефа одной из мощнейших разведок в таком месте многим могло показаться странным, но еще более странным было то, что о цели его поездки здесь, в США, знал лишь один человек – сам Бейкерс. Никто больше, ни в офисе АНБ в Форт-Миде, ни в Белом Доме, даже понятия не имел, с кем и поп поводу чего мог встречаться Бейкерс едва не в дверях пассажирского терминала аэропорта Вашингтона.

Тот, кого ждал Реджинальд, появился внезапно, вынырнув из толпы и уверенно двинувшись к седану "Шевроле". Невысокий, темнокожий, с аккуратной бородкой и ниточкой ухоженных усов, он мало чем отличался от окружающих. Приличный костюм, легкий кожаный "кейс", выглядывавший из-под рукава "Ролекс" отнюдь не самой дорогой модели – таков был его портрет, скупой и невыразительный. Средней руки бизнесмен, или, быть может чиновник не самого высокого ранга, обычный клерк, но из приличной конторы, таким он казался прохожим. Этот человек не были ни тем, ни другим.

– Сэр? – водитель, темнокожий крепыш с кондициями баскетболиста, вопросительно взглянул на Бейкерса, не произнеся больше ни слова.

Тот, кто сидел за рулем, был профессионалом не только в вождении автомобиля, и потому мгновенно заметил интерес к охраняемой персоне со стороны не внушавшего доверия человека – с некоторых пор отношение к выходцам с Ближнего Востока в предельно политкорректной Америке стало отнюдь не самым дружелюбным.

– Пройдись, Майк, – коротко приказал шеф АНБ. – Ступай. Оглядись по сторонам.