День помощи

Пилоты быстро взлетали по приставным трапам, исчезая в кабинах. Стрелки, обслуживавшие установленные в хвостовой части бомбардировщиков двуствольные пушки калибра двадцать три миллиметра, быстро и несуетливо проверяли счетчики снарядов, показывавшие наличный боекомплект, и включали прицельные РЛС, убеждаясь в их работоспособности.

– Доложить о готовности, – полковник Смирнов одним из первых занял место в кабине Ту-22М3. Он уже застегнул шлем, подключая кислородную систему, без которой полет на больших высотах мог бы оказаться гибельным. – Провести предполетную проверку систем.

– Есть, – второй пилот, майор Сеченов, сидевший в соседнем кресле, пробежался взглядом по приборам, фиксируя показания. – Все системы в норме. К взлету готовы, командир!

– Погода?

– На взлете видимость тысяча, ветер боковой, порывистый, до девяти метров, – сообщил Сеченов, вспоминая последнюю метеосводку. – В районе цели атмосферный фронт. Из Атлантики идет мощный циклон. Ветер до тридцати метров, плотная облачность на средних высотах.

– Отлично, – щелкнув переключателем, Смирнов вызвал контрольную башню, с которой руководили полетами: – Диспетчер, я – Сотый. Прошу разрешения на взлет.

– Сотый, я земля, – раздалось в ответ в шлемофоне. – Взлет разрешаю. Видимость тысяча, ветер западный, двадцать метров в секунду.

– Вас понял, диспетчер, – Смирнов коснулся приборной доски, запуская двигатели. Раздался мощный рокот, тон которого с каждой секундой становился все выше. – Двигатели запущены. Начинаю разбег.

Остроносый ракетоносец, грозная боевая машина, начал движение по взлетной полосе. Двигатели набрали обороты, и носовая сойка шасси, наконец, оторвалась от земли. Медленно громадный бомбардировщик, впечатлявший своими размерами, начал подниматься вверх, разворачиваясь на северо-восток. Шасси плавно втянулись в фюзеляж, и величественная стальная птица, больше не связанная с земной твердью, начала свободный полет.

– Убрать шасси, – приказал Смирнов. – Подняться до трех тысяч, скорость – пятьсот.

– Шасси убраны, – на приборной доске горели зеленые огни, указывающие, что все в норме. – Есть подняться до трех тысяч.

Сеченов медленно потянул штурвал на себя, одновременно толкая вперед ручку управления двигателями. Ту-22М3 – это не истребитель, и для того, чтобы набрать заданную высоту требовалось преодолеть инерцию, вызванную собственной массой крылатой машины. Но мощные турбореактивные двигатели НК-25, надежные, проверенные долгими годами эксплуатации в самых суровых условиях, работали нормально, уверенно вытягивая тяжело нагруженный самолет вверх. Ракетоносец, сто двадцать пять тонн скорости и смертоносной огневой мощи, был полностью покорен воле своих пилотов, послушно отзываясь на каждое движение штурвала. Земля оставалась где-то внизу, летное поле, на котором маневрировали выруливавшие на взлет ракетоносцы, теперь было видно Смирнову, как на ладони.

Тем временем остальные экипажи тоже докладывали о своей готовности, и ракетоносцы один за другим отрывались от бетонных плит, выстраиваясь в круг над аэродромом. Взлет целого полка дальних бомбардировщиков, почти полусотни самолетов, не был слишком быстрым делом, и тем, кто уже поднялся в воздух, вынуждены были ждать.

– Полк, я "сотый", – Смирнов настроился на частоту кабин своих ракетоносцев. – Внимание всем. Приказываю лечь на курс пятнадцать. Крылья на минимальный угол стреловидности. Высота полета – сто пятьдесят, скорость – тысяча. Ввести параметры в систему автоматического управления полетом. После подтверждения получения приказа переговоры прекратить до особого распоряжения. Как приняли? – И сам полковник, быстро касаясь приборной панели автопилота, быстро ввел в вычислитель высоту, скорость и курс. Теперь экипажам до того момента, как с разведывательных самолетов поступят данные об обнаружении "вражеской" эскадры, нужно будет только следить за тем, чтобы не отказала внезапно электроника, даже не касаясь штурвалов. Двухчасовой полет над морем обещал быть довольно скучным большую часть времени.

– Я – "сто первый", вас понял. Высота триста, скорость тысяча четыреста, курс – пятнадцать градусов. Данные в систему автоматического управления полетом введены. Перехожу в режим радиомолчания. – Один за другим экипажи подтверждали приказ Смирнова. Крылья ракетоносцев прижимались к фюзеляжам, и самолеты, разгоняясь до сверхзвуковой скорости, ныряли вниз, к самой поверхности земли.