День после ночи

– Говно это, а не рация, – бросил в сердцах один из бойцов, тыча в огромный угловатый ранец. – Всю ночь одни помехи слушаю, а весит, зараза, как моя бабуля.

– Сочувствую, – хихикнул кто-то. – Видал я твою бабулю.

Разговоры смолкли, как только из мрака донесся шум двигателей. Несколько минут спустя подъехали два грузовика и маленький автобус с выключенными фарами. Не успели грузовики остановиться, как пальмахцы начали подсаживать на них людей. Некоторые пытались уговорить беженцев оставить багаж.

– Ну нет же места, милая ты моя, – сказал один из бойцов женщине с необъятной сумкой. Звук пощечины услышали все.

– Пускай их, – махнул рукой Ицхак, забрасывая чемодан в грузовик. – Это все, что у них осталось. Бедняжки.

Для Шендл это слово оказалось хуже пощечины, и, проигнорировав протянутые навстречу руки, она влезла в кузов без посторонней помощи. Грузовик этот она выбрала, увидев, как трое руководителей побега втискиваются в кабину. Леони, Теди, Эсфирь и Зора забрались следом за Шендл и устроились рядышком на полу, между ними втиснулся Якоб.

Колонна медленно поползла вперед, потом повернула налево, на восток, в горы. Атлит остался за спиной. Миновав еще один крутой поворот, на котором все пассажиры повалились друг на друга, водители зажгли фары, осветив узкую гравийную дорогу, и прибавили газу.

Волосы девушек развевались. Зора откинула назад голову и закрыла глаза. Леони высунула руку за борт, ловя ветер. Шендл с трудом удерживалась, чтобы не запеть.

Грузовик начал карабкаться вверх. Теди вдохнула пряный запах сосен, опавших листьев и еще много других ароматов: древесного сока и смолы, пыльцы разных трав. Солдаты, сидевшие в кабине, добавляли темные нотки кожи, табака, лука, виски, пота и пороха. Дикая смесь, коктейль «Побег». Она поймала взгляд Леони и улыбнулась:

– Пахнет как в раю.

Начались ухабы, беженцев швыряло из стороны в сторону. Подъем стал круче, повороты следовали один за другим, колонна снова сбавила ход.

– Быстрее пешком добрались бы, – пробормотал кто-то, когда эйфория от побега пошла на убыль.

Грузовик, внезапно покачнувшись, затормозил. Шендл вскочила и увидела, что они стоят у развилки. Водитель и двое пальмахцев вылезли из кабины и ожесточенно заспорили.

– Давай направо, – приказал Ицхак, у которого в руках был фонарик.

– Нам не туда, – ответил водитель.

– Много ты понимаешь!

– Побольше твоего.

– Может быть, но командую я.

Как только они снова тронулись в путь, водитель повернул направо так резко, что все в кузове попадали.

Дорога превратилась чуть ли не в тропинку, низкие ветки хлестали по лицам. Эсфирь прижала Якоба к груди, пытаясь уберечь. Еще через несколько минут водитель ударил по тормозам. Сидевшие в кабине закричали.

– Сдай назад! – заорал Ицхак.

– Темно, – отказался водитель. – И уклон большой.

Подошли мужчины из двух других грузовиков, присоединились к перепалке. Рация слабо потрескивала, но сколько Ицхак ни крутил настройку, ничего путного они не услышали.

– Черт с ней. И без того знаю, где мы, – заявил он. – Бейт-Орен всего в двух километрах вверх по склону. Подъем крутой, но идти недалеко. Одолеем. Давайте всех из машин.  в

– Ну-ну, – пробормотал водитель.

Беженцам помогли спуститься с грузовиков. Никто уже не разговаривал и не улыбался. Понимая серьезность ситуации, люди сосредоточенно спрыгивали на землю. Через несколько минут все сто пятьдесят человек уже шагали в гору.

В лесу мрак сгустился. Узкая тропка, неровная и каменистая, казалось, специально то и дело подпрыгивала, чтобы сбить с ног. Никто не разговаривал, все только хрипло и часто дышали.

Шендл держалась в начале процессии, поближе к Ицхаку и его фонарику. Леони и Теди изо всех сил старались не отставать, но новые туфли уже натерли Леони ноги, а у Теди нестерпимо кололо в груди.

Зоре тоже очень не хотелось терять Шендл из виду, но Эсфирь и Якоб с трудом плелись в самом хвосте, и оставить их было нельзя. Шуба Эсфири, отяжелевшая от влаги и грязи, мешала идти. Якоб ковылял рядом, полумертвый от изнеможения.

Разорвавший тишину выстрел превратил побег в охоту. Не успел прогреметь второй, эхом прокатившийся по деревьям над их головами, как пальмахцы уложили своих подопечных на землю.

Никто не пошевелился, не заплакал и не прошептал ни слова, приникнув к лесной подстилке в томительном ожидании. Тишина, последовавшая за вторым выстрелом, продолжалась достаточно долго, чтобы Ицхак смог поднять голову и дать знак двоим бойцам подползти к нему.

– Скоро рассветет, – прошептал он. – Нужно выяснить, много ли британцев вокруг Бейт-Орена. У нас приказ доставить людей в безопасное место, но приказа сражаться не было. Если что, придется сидеть тут до вечера.

«Не дай бог», – подумала Шендл.

Бойцы скрылись, а Ицхак передал по цепочке приказ: ждем здесь.

Люди расселись, прижались друг к дружке, чтобы согреться. Некоторые уткнулись лбами в колени. Якоб спал, устроившись на руках у Эсфири и Зоры. Леони и Теди с беспокойством посматривали в ночное небо, начинавшее светлеть. Шендл напряженно ждала следующего выстрела.

Через недолгое время показались два силуэта.