За окном бушевало ненастье. Дождь хлестал, как из ведра. Ветер порывами бросался на стены замка, заставляя раму жалобно дребезжать. Сквозило. Вода, все же, просачивалась внутрь, стекая по камням и образуя лужу под подоконником. Небо освещали сполохи молний, вслед за которыми раздавались трескучие раскаты грома. В этих ярких вспышках Талагия увидела его — мертвяка. Рослую фигуру, закованную в доспехи. Упырь медленно брел вокруг крепостного рва, рассекая стену небесной воды башенным щитом.
Ох, непростое это будет дело. Никто не предупреждал, что покойник будет защищен броней и вооружен! Посланница впервые подумала, что промахнулась с ценой… следовало назвать цену раза в два выше.
Позади раздался грохот. Воительница развернулась, выхватывая меч.
— Прощу прощения, госпожа, я не хотел вас напугать, — склонился сенешаль.
Гук принес охапку дров и вывалил ее возле камина. Несмотря на середину лета, в комнате было прохладно.
— А где хозяин замка? — поинтересовалась лю Ленх.
— Так вот он… там, снаружи… — рассеяно ответил мужчина.
— Нет, я имею в виду наследника. Сына не упокоенного барона.
— У барона не было детей, только племянник — Завгарий, — поведал слуга. — Сейчас он — законный правитель Матогры. Только… когда покойный барон начал докучать визитами — Завгарий сбежал с казной в Церетт. Там и пребывает поныне.
— Постой… если барон в столице — кто же правит Матогрой?
— Наместник. Только он не в замке живет — в городе. У него дом возле ратуши. И все поступления с налогов направляет хозяину… — как бы невзначай упомянул сенешаль.
— Как же вы тут живете без денег? — ужаснулась Талагия.
Гук лишь горько усмехнулся в ответ. Плохо живут без денег, разве не заметно?
— Завтрак будет подан в восемь утра, — проинформировал мужчина.
— В десять, — возразила баронесса. — И подай завтрак в мои покои. Я собираюсь хорошенько… — здесь девушка осеклась. — Хотя бы попытаться выспаться.
— Как прикажете, ваше благородие.
Оставшись одна, воительница закинула несколько поленьев в камин и запалила огонь. Дым, не желая уходить в трубу, начал заволакивать комнату. Похоже, забился дымоход. Сама путешественница не собиралась ничего прочищать — не женское это дело. Она же не трубочист! Биться с нечистью — тоже дело не женское, и не менее грязное, но, хотя бы, уважаемое, достойное ее происхождения.
Потушив огонь, странница, не раздеваясь, завалилась на кровать и укуталась одеялом. Это будет длинная ночь! Хотелось бы надеяться, что завтра ливень утихнет. Сражаться с нежитью под дождем легат не подписывалась. Провести же еще ночь в таких покоях — сомнительное удовольствие. Придется делать выбор, выбирая меньшее из двух зол. Но это будет только завтра…
Спалось, как и ожидалось — плохо. Зябко и неуютно. Поутру баронесса чувствовала себя абсолютно разбитой. Ломило все тело, донимал насморк. Солнечные лучи проникали в комнату, отражаясь в мириадах парящих в воздухе частицах пыли, но совершенно не согревали. Раскутываться из одеяла не было никакого желания.
Однако скоро пришел Гук с завтраком.
— Это что? — поморщилась воительница, глядя на поднос с одиноким вареным яйцом и миской с кляксой овсянки.
— Завтрак, госпожа, — ответил сенешаль.
— Где завтрак-то? Даже кусочка мяса нету!
— Вероятно вы заметили, что её благородие Ульцария лю Матогра испытывает некоторые финансовые затруднения… буженина будет на обед.
— Ну-ну… и при этом держит слуг!
— Я — единственный слуга в замке, — признался мужчина. — Единственный, сохранивший верность дому лю Матогра. Остальные позорно сбежали.
— А как же мой конь? — обеспокоилась девушка.
— Не беспокойтесь, я прослежу за ним.
— Так иди и следи! И это — забери, — посланница брезгливо отодвинула поднос.
Сам-то Гук вчера в «Ржавой подкове» точно не только овсянку жрал — слишком сильно от него пахло бараниной и вином. Подворовывает у хозяйки? Возможно. Однако это их дело, сами разберутся.
— И это забери, — дама кивнула на мешок с головой тролля, пропитавшийся кровью. — Позаботься о моем трофее.
Удивленно подняв бровь, сенешаль, тем не менее, забрал завтрак, добычу легата, и удалился, оставив гостью наедине с собой. Выждав, пока шаги слуги затихнут, лю Ленх доковыляла до своей сумки и достала запас вяленого мяса, сухарей и флягу с вином. Провианта хватит для на три, но она и столько не планировала дольше задерживаться в замке. Ночью прикончит мертвяка и провалит навсегда из этого проклятого, забытого даже Грешными Магистрами, места.
Подкрепившись, Талагия вновь завалилась на кровать. Требовалось доспать. Солнце, взбираясь по небосклону в зенит, разгоняло холод дождливой ночи. Пригревшись, путешественница свернулась калачиком под одеялам и провалилась в дремоту.
После полудня сенешаль постучал в дверь, приглашая воительницу к обеду, но странница послала его куда подальше, проснувшись на мгновение и вернувшись в мир грез.
Встала девушка только вечером. Нос по-прежнему не дышал, но, хотя бы, глаза не слипались. Подпоясалась мечом, заткнула за ремень ножны с кинжалом. До заката оставалось час-полтора, выходить еще рано. Упыри не появляются, пока светит солнце.