День повелителя пираний

И так далее примерно на шесть минут, я заметил по таймеру камеры.

Через шесть минут словесный по... поток у Буханкина иссяк. Он вытер со лба выступивший от умственной натуги пот и поднял над головой контакты.

– Зачистка! – сказал он торжественно. – Да свершится справедливость!

И замкнул контакты на аккумуляторе. Между полюсами стрельнула искра.

Ничего не произошло.

Я думал, электроудочка работает как-то по-другому. Грандиознее работает. Но никакого грандиоза не состоялось.

– Не сработало... – сказала Тоска.

– Сработало, – заверил Буханкин. – Будьте уж уверены. Надо просто подождать немного. Минут десять.

Я засек время. Через восемь минут на поверхность вверх оранжевым брюхом стали всплывать рыбы.

Пираньи.

Много пираний.

Разного размера. С ладонь. С две ладони. Чуть больше. Рыбы было много, поверхность стала почти розовой от брюшек.

– Можно собирать. – Буханкин даже облизнулся. – Дальше можно не снимать...

Он достал из своего бездонного рюкзака раздвижной сачок. Нажал на кнопку, сачок разложился как японский зонтик.

– Это же... – Тоска опустила камеру.

– Сами же слышали, что они вкусные, – улыбнулся Буханкин. – Чего добру тогда пропадать?

– А вдруг они генмодифицированные? – предположила Тоска.

– Ничего. Я их сварю с хреном – и все будет в порядке.

Буханкин разорвал цепь, поплевал на руки и с колонизаторским видом ступил в теперь уже настоящее Озеро Смерти.

Глава 10 МЕСТЬ НИБЕЛУНГОВ

Уфолог Буханкин пребывал в благодушности. Лежал на кровати, вращал между пальцами свой метеорит и разговаривал по старомодному черному телефону с кем-то из своих единомышленников.

– Да-да, так все и было... Плевое дело, чего уж там... Но я уже подготовил доклад, да. К ноябрю обещали ответить. А то...

Мы спустились в гостеприимное буханкинское убежище, Буханкин с недовольным видом приветствовал нас ленивым кивком.

– Да, сейчас не могу, – сказал он в трубку, – тут ко мне пришли... Хорошо, заседание тогда в пятницу состоится... Обязательно перезвоню.

Буханкин положил трубку на рычаг и спрятал аппарат под кровать.

– Привет, коллеги, – сказал он нам. – Чего надо? Дело сделано, а вам все неймется?

– Дело не сделано, – сказал я.

Тоска кивнула.

– Почему это – не сделано? – возмутился Буханкин. – Пираний я перебил, очаг распространения, так сказать, локализован. А те, что в реке остались... Я переговорил с одним человечком, он, как бы это сказать...

Буханкин задумчиво почесал подбородок.

– Он вроде как... неформальный рыбак, – объяснил Буханкин.

– Браконьер, – уточнила Тоска. – Это так называется...

– Не будем вдаваться в терминологию, – отмахнулся Буханкин, – это ни к чему. Человек в нужде, может быть... Да что я вам объяснять буду, вы же зажратые. Куропяткин в «Мире обжорства» каждый день питается...

Это была черная неправда, но вступать в споры с Буханкиным я не собирался.

– Ладно, пусть вас осудит время, – сказал Буханкин. – Я сейчас не о том. Я договорился с этим человеком, он две ночи перед соревнованиями будет на своей лодке выплывать на центр плеса возле АРЗ и долбать жалкое количество оставшихся пираний электроудочкой. В эффективности которой, вы, кстати, имели возможность убедиться. Так что, когда эти любители спортивного купания прыгнут в воду, никто им пятки не отгрызет. Живы останутся. И все благодаря...

Буханкин хотел сказать, что все благодаря ему, но передумал.

– Боюсь, Буханкин, ты рано празднуешь победу, – зевнул я. – Ничего еще не закончено. Хочу тебе кое-что показать. Так, для улучшения настроения.

Я достал из кармана свой наладонник. Запустил видеоплеер. Передал Буханкину.

– Любительское видео, надо полагать, – ухмыльнулся Буханкин, – ну что ж, это интересно...

Он смотрел в экранчик, почти касался его своим треугольным носом.

– «Свиньи! Зачем вы их убили?» – прочитал Буханкин. – Кого убили? Кого вы убили?

– А ты не догадываешься? Кого ты вчера убил?

Буханкин положил компьютер на стол. Стал думать.

– И где это написано? – поинтересовался он через минуту.

– Это написано на двери моей квартиры, – сказал я. – И на двери ее квартиры.

Я кивнул на Тоску.

– А у меня там ничего не написано? – насторожился Буханкин.

– Не написано, – успокоил его я.

– Это неудивительно, – сказал Буханкин. – Эти жалкие комедианты поопасались вступать в конфронтацию со столь мощной организацией.

– С какой еще организацией? – не поняла Тоска.

– С «Русским Розуэллом», – напыщенно произнес Буханкин и брезгливо поморщился. – Ваше агентство... Как там вы его называете? «Кашалот», кажется?

– «КиТ», – поправил я.

– Ну да, ну да, – закивал Буханкин. – Ваше агентство не вызывает у них опасений, в отличие от нашей громады...

– Завязывай трепаться, Буханкин, – строго сказал я. – Это довольно серьезно...

– Ну да, конечно, перемазанная соплями дверь – это серьезно...

– И это еще не все, – сказал я, – к сожалению...

– Неужели не только соплями перемазали?

– Дурак ты, Буханкин...

– А в чем все-таки дело-то? – как-то погрустнел Буханкин. – Я что-то не пойму все-таки...

Я объяснил, в чем дело.