День признаний в любви

– А почему ты считаешь, что ей полезно? Может, ее кто-нибудь обидел.

– Ну так и утешил бы! Чего ты ко мне-то с этим лезешь?

В другой ситуации Доронин сказал бы Федьке что-нибудь резкое и обидное, но на этот раз решил прикинуться валенком и опять спросил:

– А тебе что, разве Чеботарева не нравится? Мне казалось, что нравится, поэтому ты и должен ее утешать, а вовсе не я.

Кудрявцев неожиданно резко вскочил со скамейки и зло процедил:

– А не пошел бы ты со своими вопросами куда подальше?!

– Нуууууу, – протянул Доронин. – Это ты зря! Сегодня же запрещены подобные ответы! Ведь день без вранья! И Соня…

– Да провались ты вместе с Соней и вашим днем без вранья!! – выкрикнул Федор, подхватил свой рюкзак и быстро вышел из раздевалки, вместо того чтобы переодеться для урока на улице. Пораскинув мозгами, Доронин и в этом нашел нечто положительное: Кудрявцеву Соня не нравится. Значит, у него все же есть шанс.

10.25. Мушка

Прежде чем бежать в музыкальную школу, Кира решила сначала сдать две книги в библиотеку, которая как раз только что открылась, уж очень они были тяжелые. Сдав книги, Мушка спустилась в гардероб, чтобы успеть уйти из школы на перемене. Во время урока обязательно привяжется охранник Олег Михайлович: что? куда? где письменное разрешение? А записка географини так и осталась у Доронина. Вообще-то Олег Петрович и на перемене не должен никого выпускать на улицу, но, если привяжется, вполне можно сказать, что у них сегодня всего четыре урока. Не пойдет же охранник проверять! Да и не будет он у нее ничего спрашивать. Вон весь вестибюль уже забит младшеклассниками и их родителями.

Возле вешалки 9-го «А» Мушка столкнулась с Кудрявцевым, который уже намотал на шею толстый серый шарф и надевал куртку.

– О! А ты куда? – машинально и очень весело спросила его девочка. После того, как нашелся кошелек, у нее резко поднялось настроение, и все вокруг казались ей такими же радостными.

– На кудыкину гору! – мрачно буркнул Федор и так громко вжикнул «молнией» на куртке, что Кира даже вздрогнула.

– Ну… извини. Я не подумала, что этот вопрос может тебе быть неприятен.

– Да ладно, – Кудрявцев махнул рукой, в которой была зажата вязаная шапочка. – Ты тут ни при чем. Настроения что-то нет. Не хочу идти на физру. Пойду просто проветрюсь. А ты, Муха… – Федор внимательно оглядел одноклассницу, – …что-то не слишком похожа на больную…

– И что? – с вызовом спросила Кира.

– Ничего. Просто день сегодня странный какой-то. Договорились не врать, а лжи кругом, мне кажется, даже больше, чем обычно.

Мушка застегнула пуховик и отозвалась:

– А может, его… ну… вранья… такое же количество, просто обычно мы его вообще не замечаем.

– Возможно. Врем, будто так и надо. А может, так и надо?

– Если честно… я не знаю…

Когда одноклассники вышли из школы, Кудрявцев спросил Киру:

– А ты домой?

– Нет, – ответила она. – Мне надо деньги отдать, мама просила. Я их сегодня уже один раз чуть не потеряла. Надо от них побыстрее избавиться… от греха подальше…

– А давай я тебя провожу, что ли… Не хочется домой идти. Бабуля сразу пристанет: что так рано? Что случилось?

– Пошли! Это недалеко. Отсюда до музыкалки одна остановка на троллейбусе. Я должна заплатить за учебу и за сборники нот.

– Тебе нравится заниматься музыкой? – спросил Федор.

Мушка с минуту подумала и ответила:

– Не всегда. Чаще всего не хочется. Особенно разучивать новые вещи не люблю. Нудно, не получается… Тянет к компу, или к телику, или книжку почитать. Но, понимаешь… когда я все же заставляю себя сосредоточиться, то все идет как по маслу. Я даже теряю ощущение времени. Бывает, брошу нечаянно взгляд на часы и удивлюсь: любимый сериал проворонила.

– Будешь пианисткой?

– Пианисткой? – удивилась Кира. Она никогда себя не представляла в таком качестве, поэтому ответила: – Не знаю… Как выйдет. Мне кажется, что каких-то выдающихся способностей у меня нет. Наверное, просто буду играть для себя, для друзей. Это красиво…

– А мне когда-нибудь сыграешь? – неожиданно спросил Федор.

– Тебе? – еще больше удивилась девочка. – Зачем?

– Странный вопрос! – Кудрявцев рассмеялся. – Ты так живописно рассказывала, как не замечаешь времени, сидя за инструментом. Мне интересно стало…

– Ну что же… – Кира чуть задержалась на крылечке музыкальной школы. – Сейчас и сыграю. У нас на первом этаже находится комнатка для родителей, которые ждут с занятий малышей. Там есть пианино. Старенькое, правда, звук у него не очень хороший…

– Да ладно! Я в этом не разбираюсь!

– Я как раз на это и рассчитываю! – Теперь уже рассмеялась Кира. – Вот! Проходи! – Через светлый вестибюль, стены которого были увешаны портретами композиторов и музыкантов, девочка провела одноклассника в небольшую комнатку. В ней, уютно привалившись боком к старинному пианино с серебристой, но сильно потертой инкрустацией на крышке, дремала пожилая женщина, видимо, ожидавшая внука или внучку. Мушка показала рукой на кожаное кресло у окна и пообещала Федору: – Я сейчас внесу деньги за учебу, потом заплачу преподавательнице за два сборника нот и быстро вернусь. Ты подожди.