День Разрушителя (СИ)

— Хе-хе! Молодые орки так не умеют, — прикоснувшись ладонью к плечу соплеменницы, усмехнулся шаман. — Иди, дитя, накорми Нару и отдохни. Мать-Земля исцелит ваши раны.

Ответив благодарным, раздосадованным кивком, девушка покинула пределы шатра врачевальни. Её шаги спешно растворились в топоте хромых лап постоянной спутницы, многочисленных голосах соклановцев и тяжёлом молчании тех, кто неизменно оберегал жизнь Бакрута. И днём, и ночью, грозные тра’вага держали свой пост.

— Вижу, Тэликт не удивлён решением Бакрута? — оставшись с шаманом наедине, промолвил орк. — Бакрут возьмёт кого-то из учеников Тэликта. Воинам понадобится помощь, как и Бакруту.

— Не удивлён, — покачал головой шаман. — Духи предупреждали Тэликта о решении Бакрута, но Тэликт должен идти с вождём.

— Тэликт нужен Бакруту здесь. Тэликт мудр…

— Духи мудрее, вождь. Духи сказали, что Мать-Земля сохранит клан, а Отче-Небо поведёт Бакрута, но Тэликт должен идти с вождём. На запад, следом за павшим солнцем и сердцем Матери-Земли.

— Сердце Матери-Земли? — удивлённо промолвил вождь. — Бакрут ведёт клан, но Бакрут не смеет противиться воле предков.

— Предки сказали своё слово, вождь. Как и то, что Бакруту предстоит встретиться с собственными демонами.

На мгновение среди пожилых орков воцарилось молчание. Шаман продолжал взирать на вождя, улавливая эмоции, что охватывали его беспокойную душу.

— Ученики Тэликта?

— Останутся здесь. Будут помогать Бараву и «Железному Кулаку», но Тэликту понадобится помощник… — на пожилом шаманском лице расцвела хитрая ухмылка. — Кто-то молодой, но… в ком есть мудрость.

Вождь ответил ухмылкой и согласным кивком. Во взгляде шамана проступил вопрос, что вскоре сотряс воздух:

— Вождь, и всё же… Каствуд бежит. У Каствуда нет оружия, нет еды, которая обеспечит клан. Для чего оркам Каствуд?

— Не Каствуд, Тэликт. Бакруту нужен тот, кто находится рядом.

2

Чистое звёздное небо месяца Танцующего Пламени. Первые летние ночи, прохлада свежего воздуха, сияние звёзд и полного, сияющего белизной диска луны — символа самой Асхи, точки, что связывала Мир Духов со смертным миром.

Пушистая о’силь — редчайшая порода совы, чьей обителью стали непроходимые леса Тарлада, застыла на ветви тарликума. В пристальном взгляде бездонных жёлтых глаз отразились сотни огоньков и образ места воистину удивительной красоты, принадлежавшего особам королевского рода.

Величественный дворец расположился на холме, в окружении чащи леса. Как и подобает всем сооружениям эльфов, строение представляло собой совокупность архитектурного мастерства и сущности дикой природы. Разноцветные цветы выстраивались в причудливые узоры, наполняя окружение дворца буйством красок днём и мягким сочетанием тонов в ночное время. Древесные стволы, заговоренные друидами, составляли часть фундамента, гармонируя с паутиной бегущих ручьев, пока цветущие мхи наполняли холодный камень жизнью. Духи и животные, что неизменно наполняли окрестности дворца, не видели опасности в его постояльцах, как и не представляли опасности для своих соседей. Весенний дворец был местом, пропитанным духом Силанны и даже ужасы минувших войн не смогли переломить эту гармонию.

Огромный каменный диск, собранный из тел мраморных земляников и вытесанный лучшими камнетёсами эльфийских земель, стал центральным залом приёма, где ныне кружились в танцах пары гостей. Статуи, посвящённые героям древних повестей, казалось, и поныне пополняли общину эльфийской знати, а редкие столы вмещали закуски и вина, стоимость которых была сопоставима с месячным доходом вестрокского ремесленного цеха. Несмотря на более умеренное отношение к ресурсам и гармонии с природой, понятия роскоши эльфов находились на совершенно ином уровне, нежели понятия гномов и людей.

— Великолепно, — наслаждаясь очередным глотком вина, промурлыкала эльфийка. Как и подобает особе высоких кровей, укутанная в тёмное гобеленовое платье дама, присутствовала на королевском приёме в качестве значимого гостя, выделяясь изяществом и красотой даже на фоне прочей аристократии. Восхищённый взгляд сияющих подобно двум полным лунам глаз остановился на хрустальном бокале в руке. — Ах! Что за букет!

В компании собеседницы, она расположилась на балконе, глядя за мероприятиями, происходящими внизу — в центральном зале Весеннего двора, прямиком под открытым небом.

— Наши виноделы — настоящие мастера, — промолвила собеседница — эльфийка, чья красота была сопоставима с красотой собеседницы. Её тело украшало жемчужное шёлковое платье, что подчёркивало телесные изгибы, осанку и стать, однако наличие на голове украшенной магическим хрусталём диадемы — короны Тарлада, выдавало в девушке куда более значимую роль… — Ты даже не представляешь, дорогая сестра, Лиршада, как рада я, наконец, узреть всю вашу семью на собственном приёме.