День револьвера

Шериф, кривясь от боли, вскинул руку… недоуменно уставился на крохотный обломок амулета, оставшийся на цепочке. Поднял голову, встретился взглядами со своими бывшими помощниками. Опомнившись, рявкнул им в лицо что-то бешено-непонятное, так что даже вампиры, опешив, на миг отпрянули в стороны — а Шарго, воспользовавшись этим, одним гигантским скачком переметнулся в нашу сторону, под защиту красного сияния Камня. Перевел дух, оглянулся — и увидел, как я поднимаю револьвер.

— Извини, приятель, — тихо сказал я. — Но твои ребятки, догоняя нас, здорово проголодались.

— Послушай, Кейн, — шериф отступил на шаг назад, оглянулся и, увидев красные глаза и белые клыки совсем рядом, нервно дернул подбородком, — ты бросишь меня на поживу… этим тварям?

— Ы-ы, как ты можешь так говорить?! — фыркнул гоблин. — Это же твои лучшие друзья, Билли-бой?! Разве ты не узнаешь их?! Поговори с ними… пообещай им честный дележ сокровищ, гы-ы-ы!

— Я сейчас просто уйду отсюда, мистер Шарго, — сказал я. — Мы уйдем: я, мисс Вэй, Венга и Сестрички. Выйдем, закроем дверь и запалим бикфордов шнур у взрывчатки, чтобы никто и никогда не смог вновь открыть её. Мы уйдем — а вы останетесь.

— Но…

— С дороги! — Я, наконец, дотащил револьвер на уровень глаз. «Громовой Кот» — большая пушка, а когда его ствол направлен кому-то между глаз, то наверняка кажется этому «кому-то» просто огромным.

— Но я же человек, Кейн, — шериф снова оглянулся, облизнул губы и начал пятиться к стене. — И я не могу пропасть бесследно. Будут вопросы… и что ты ответишь на них, Кейн? — выкрикнул он, видя, как вампиры смещаются следом за ним вдоль границы красного сияния.

Меня вдруг пошатнуло — резко и сильно. Я бы наверняка упал, не окажись рядом Лиссы… и дарко, вокруг шеи которой вдруг оказалась обвита моя здоровая рука.

— Если меня спросят, — пробормотал я. — Если хоть кто-нибудь спросит меня… я тоже…

Марти выскочила вперед, за порог, на бегу подхватив с пола отмычки.

— …тоже спрошу: а разве я сторож брату моему?

* * *

Древние гномы строили прочно — даже простояв без присмотра тысячу лет, их лестница не обвалилась из-за того, что в соседнем тоннеле какие-то сумасшедшие взорвали целый ящик гномской же взрывчатки. Тряхнуло нас, конечно, изрядно — не вовремя глянувший вниз гобл едва не проделал обратный путь намного быстрее, чем рассчитывал, — а эхо гремело и перекатывалось из одного конца горы в другой минут десять, не меньше. Но затем оно стихло и дальнейший наш спуск проходил в тишине… пока её не нарушил Толстяк.

— Ну какие же они твари! Ы-ых, ну попадись мне хоть один, так бы шею и свернул, вот этими самыми лапами!

— Чего ж не посворачивал, когда была возможность?! — ехидно спросила дарко.

— Так не знал же! — провыл гобл. — А знал бы, не поверил. Такая подлянка, ы-ы-ы!

— Не знал чего, зеленый?! Что Шарго превратил своих подручных в кровососов?

— Да при чем тут Шарго?! — искренне удивился гоблин. — Я про драконов! Миглака и прочую свору! Так издеваться над слепым дедушкой, ы-ы-ы! Горсть бутылочного стекла за горсть драгоценностей — даже люди постыдились бы менять по такому курсу!

Насколько я помнил, однажды люди уже совершили подобный обмен, причем как раз с гоблинами — выменяв за пару стеклянных бус остров Манхэттен.

— С другой стороны, — разом успокоившись, добавил Толстяк, — может, оно и к лучшему. Останься там алмазы, а не стекло, ы-ы-ы… я бы не выдержал и побежал разгребать завал.

— С другой стороны, — поддразнила гоблина Францеска, — окажись там алмазы, мы б могли прихватить хоть пару штук. А сейчас мы можем похвастаться лишь пустыми карманами.

— Зато мы живы, — мягко сказала Марти.

— Да. И это, конечно же, большое достижение. Но знаешь, милая, я все-таки предпочитаю хорошо оплачиваемые подвиги. В этот же раз мы при нулях… а я так вообще в сплошном убытке.

— Это еще почему?

— Потому что кто-то из вас, умников, пристрелил мою лошадь! И я даже не хочу вспоминать, сколько за неё отдала…

Здесь мне полагалось бы ощутить некие угрызения совести — как-никак, лошадь Францески застрелил именно я. Однако сейчас даже моя совесть искренне считала, что сломанная ключица в качестве расплаты за какую-то там кобылу — это перебор.

— Мы можем заплатить.

Эта фраза вампирки потребовала от меня весьма значительных мозговых усилий. Конечно, я был далеко не в лучшей форме, но все равно — слова-то вроде все простые и знакомые, а вот общий смысл.

— Мы?! Кто такие эти «мы», интересно? Лично у меня в карманах только пригоршня патронов…

Правда, но не вся. Были еще и французские золотые, найденные в разгромленном караване вампиров, и в данный момент, как я надеялся, мирно лежащие под кактусом. Не очень много, но их могло бы хватить расплатиться с Хавчиком… или по крайней мере уговорить гнома принять их в качестве первого взноса.

— Мы — это мы.

Сев на ступени лестницы, я открыл рот. Закрыл. Свободной рукой изобразил нечто вращательное. Тяжело вздохнул.

— Похоже, у нашего героя кончился словарный запас, — насмешливо сказала дарко. — По крайней мере тех слов, которые он мог произносить при дамах.