День рождения

Тимергали видел, что брат серьезно влюбился в Закию, но чем он мог ему помочь? Он обнял его за плечи и сказал:

— Если так будешь робеть, то прозеваешь любую девушку. Девушка никогда первой не скажет, что любит, тем более такая гордая, как Закия. Наберись смелости и не отступай, а там видно будет. Потом все само собой уладится.

— Если Алсу-Закия полюбит меня, может она подождать два-три года, как ты думаешь? Всего-то подождать два-три года? Если полюбит?

— Если действительно полюбит, не два-три, а всю жизнь может ждать.

У Миинигали стало легче на душе после разговора со старшим братом.

К ним подошла ватага друзей Миннигали.

Все знали, что он ездил в райцентр получать комсомольский билет. Ребята окружили братьев:

— Когда из района вернулся?

— Билет получил?

— Покажи комсомольский…

Миннигали, конечно, хотелось еще поговорить с братом о сердечных делах, но друзья есть друзья.

— Бери мандолину, пошли гулять по деревне!

— Пошли с нами, Миннигали!

Махнув рукою брату, который пошел дальше один, Миннигали остался с товарищами. Он сбегал домой за мандолиной.

— Ну что вам сыграть?

— Давай сначала «Каз канаты»[17]

Гибади уступил музыканту свое место на скамейке:

— Садись, Миннигали!

Но Миннигали отказался. Он настроил инструмент. Встав среди кустов, росших за скамьей, он взял первые ноты, и зазвучала трогательная, красивая мелодия.

Постепенно на звук мандолины стали подходить девушки. Не было лишь Закии. Неужели опа не придет? Может быть, придет с опозданием, как обычно… Вдруг мелькнула за плетнем зеленая косынка… Появилась девушка — она торопливым шагом шла по переулку. Миннигали показалось, что в это мгновение сердце его замерло, остановилось. «Закия!» — чуть было не крикнул он.

Но, увы, то была не Закия, а Рашида Батыршина. Она сразу поняла, почему у парня такой грустный взгляд, и нарочито весело сказала:

— А ну-ка, Миннигали, неси свою гармошку! Давно мы что-то не собирались. Надо же встряхнуться!

Девушки дружно поддержали ее:

— Правильно! Неси гармошку, плясать будем!

Миннигали побежал домой и вернулся с гармонью. Рашида притопнула ногами:

— Вот это да! Так и чешутся пятки. Ну, растяни мехи, плясать хочу!

Миннигали прислонился к плетню и с ходу заиграл плясовую «Карабай». Рашида плавно пошла по кругу, затем все быстрее, все горячее.

— Живее играй, живей! — подзадоривала она гармониста.

Наплясавшись до изнеможения, Рашида остановилась перед Тагиром и поклонилась ему:

— Актуганов, пляши!

Тагир спрятался за спины товарищей. Не удалось заставить плясать и остальных. После лихой пляски Рашиды никто не хотел идти в круг. Трудно было сплясать лучше нее, а хуже не хотелось.

— Ну тогда ладно, давайте петь. Миннигали, сыграй-ка свою песню «Карамалы», — сказала Рашида.

Пропели хором «Карамалы», которую сочинил сам Миннигали. Потом кто-то завел «Катюшу»:

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой…

Они перепели все знакомые песни, Миннигали играл без устали и от души вместе со всеми пел и веселился. Молодежь разошлась по домам за полночь.

XI

Весь октябрь шел снег с дождем. Потом разом наступили холода, за сутки землю сковало морозом. Березовые леса, печальные и облетевшие, серые сжатые поля и даже горы, стынущие на холодных ветрах, — вся природа, казалось, ждала, когда ее укроет белое одеяло зимы.

Один Миннигали не замечал ничего. Ему казалось, что нет ни дождя, пи снега и что мороз не сковал землю… Было ему легко, радостно. А все от того, что… он впервые заговорил с любимой. Случилось это так.

'После уроков Закия сама нагнала его и тронула за рукав. Он обернулся и увидел ее черные, широко раскрытые глаза. Она улыбалась ему.

— Ты сегодня пойдешь в клуб? — приветливо спросила Закия.

Миннигали не мог в ответ вымолвить пи слова, стоял смущенный и растерянный.

Закия улыбалась. На ее розовых щеках играли две ямочки.

— Я боюсь одна ходить… Ты проводишь меня домой?..

Она говорила что-то еще, но Миннигали ничего не понимал. Он видел ее улыбку, глаза, слышал ее красивый, как музыка или песня, голос.

— Смотри гармонь не забудь принести…

Закия убежала, рассмеявшись над остолбеневшим парнем. Смех девушки был необидный, радостный, счастливый.

Томительно тянулись часы, оставшиеся до вечера. Миннигали все успел сделать по дому, а время не шло.

Он выучил уроки. А время, как назло, стояло на месте. Тогда Миннигали схватил коньки и побежал на Уршакбаш.

На реке был уже крепкий лед, и мальчишки катались по нему вовсю. Миннигали привязал на лапти коньки-самоделки — он сам гнул их из железного, в палец толщиной, прута. Среди своих друзей, гонявших по льду на самой середине реки, Миннигали немного успокоился.