День рождения

— Ну что ты ломаешься? Дай, я сама, — с этими словами Туктарова Разия потянулась к вожже.

Но Миннигали грозно выставил локоть:

— Не тронь! Спойте песню, тогда повезу!

— Да что ты кривляешься, «поперечная голова»!

— Пойте! — настаивал Миннигали.

Девочки заупрямились:.

— Не будем!

— Ах, не будете! Ну, тогда едем шагом!

— Не ты хозяин лошади. Она колхозная. Дай сюда вожжи!

— Не дам! Я отвечаю за нее, а не вы. — Распалившийся Миннигали исподлобья глядел на девочек, которые тоже не хотели уступать. — Так вы хотите, чтоб я упрашивал вас?

— Миннигали, что ты артачишься, поезжай скорее!

Поднявшись на холм, Миннигали и вовсе остановил лошадь. Слез с арбы. Потребовал снова:

— Пойте, говорю!

— Ни за что! — не сдавались девочки.

— Ах, так? Последний раз говорю — пойте! Раз… два-три… — Миннигали посбрасывал девочек с арбы и погнал лошадь под гору.

Девочки с воплями и смехом бросились за ним:

— Миннигали!.. Миннигали!.. Сто-о-ой!.. Споем!

Только перед ручьем, журчавшим в уреме, Миниигали остановил лошадь.

Когда запыхавшиеся, вспотевшие от бега девочки снова забрались в арбу, он удовлетворенно засмеялся:

— Ну как, пробежались?

— Не скаль зубы, «поперечная голова»! Попало тебе от моего брата, когда наложил грязи мне в ведра, попадет к на этот раз! — сказала Разия.

— Не попадет, ябеда! Передай своему братцу, что не боюсь я его. — Миннигали презрительно повернулся к Разие спиной и прикрикнул на лошадь: — Но-о-о!.. — А потом погрозил Разие: — Если много будешь болтать, возьму да и брошу в лесу одну.

Девочки, зная упрямый характер Миннигали, притихли. Миннигали повернулся к ним:

— А теперь пойте!

— Продолжаешь?

— Вы же обещали петь!

— Ну, что тебе спеть?

— Мне все равно.

— Начинай сам.

Миннигали не заставил себя упрашивать.

Светом майского рассвета
Вся земля с утра одета,
Засвистели птицы где-то
Песни звонкие свои.

Девушки, позабыв недавнюю обиду, подхватили дружно:

Над рекой стоит красиво
Зеленеющая ива…

Когда догнали наконец взрослых, Разия все-таки не выдержала и обо всем рассказала старшей пионервожатой.

Пионервожатая нашла Миннигали и провела с ним суровую беседу. Она потребовала, чтобы он немедленно изменил свое отношение и к девочкам, и вообще к товарищам.

Миннигали стоял, набычившись и упрямо уставившись в одну точку. Пионервожатая, сколько ни билась, не могла вытянуть из него ни слова и тогда решила воспользоваться самым сильным средством, имевшимся в ее распоряжении:

— Напишу-ка я обо всем Тимергали. Может, он подействует на тебя!

Лицо мальчика мгновенно изменилось:

— Не надо. Не пишите ему ничего.

— Дашь обещание, что не будешь больше обижать девочек?

— Не буду.

— Ладно, — сбавляя тон, сказала пионервожатая. — Иди, тебя товарищи ждут.

Ребята тотчас же окружили Миннигали и начали выпытывать, что говорила пионервожатая, но не добились от него ничего.

На другой день школьники помогали взрослым молотить хлеб, кололи чурки для единственного трактора ЧТЗ, присланного на помощь колхозу из МТС, скирдовали солому, собирали колосья, готовили женщинам, жавшим серпами рожь, связки для снопов.

Миннигали сначала возил снопы, а потом, когда расстояние до молотилки сократилось, они с Ахтияром Хакимьяновым стали носить снопы на носилках.

Девочки, помогавшие жнице, не успевали вязать снопы для Миннигали и Ахтияра. Миннигали собирался даже поиздеваться над ленивыми девчонками, но тут его поймал бригадир Акаев:

— Эй, малый, таскай теперь колосья! Вон сколько их насобирали малыши!

Миннигали побежал за колосьями, напевая сочиненную на ходу частушку;

Наблюдает за работой
Бригадир Гаяз-агай.
Если ты даешь работу,
Трудодень пиши давай!

Женщины смеялись от души:

— Складно сочиняет!

— Ладно он бригадира подколол.

— Чей же это?

— Да пожарника же сын, Хабибуллы!

Впереди, около Марьям Араповой, у которой он сам учился в первом и третьем классах, как гусята, галдели младшие школьники.

— Апай[9], а я собрал три ведра колосков!

— А я — пять ведер! — с гордостью сказал толстый мальчик.

— А у Айдара еле-еле одно ведро набралось. Еще говорит, что танкистом будет! Танкист должен все быстро делать, смелым быть, ловким, правда, апай?

— Нет, я ловчее Гаты, — не сдавался Айдар.

— Посмотрите-ка на Салимьяна, пыхтит, вон сколько собрал. А ведь какой маленький, слабее девчонки! Давай помогу! — сказала Самия.

— Я сам, — важно сказал Салимьян.

Когда закончили работу на участке возле холодного родника, сделали перерыв на обед.

Мальчики не захотели присоединяться к старшим. Они разожгли свой костер, испекли в нем картошку и с наслаждением принялись ее уплетать. Доставая палкой картофелины из золы, Миннигали сказал:

— Я обижен на Шарифа.

Шариф Кусканов сидел на корточках среди ребят и грыз полусырой картофель. Нос и щеки его были перепачканы сажей.

— А что я тебе сделал?

— Мне-то ничего не сделал.

— Я знаю, ты про папироску, которую я из кармана учителя вытащил?.

— Да, нехорошо, Шариф. Нехорошо.