День рождения

- Это еще что такое? - сказала тетя Катя таким голосом, как будто Мака или Павлик были в этом виноваты.

- Темно… - сказал Павлик.

- А как же дальше читать?

- Хорошо, - сказала спокойно тетя Катя. - Пока горит табуретка, будем читать. Вот какая у нас табуретка! Она и дрова, она и лампа! Скоро девять часов, до девяти почитаем, а потом Павлик ляжет спать.

Старик ловил неводом рыбу,

Старуха пряла свою пряжу… -

продолжалась сказка.

И вдруг загремел гром. Как будто летняя гроза грохнула над крышами, ударила с неба близко-близко… Задребезжали стекла. Тетя Катя перестала читать и закрыла книжку.

- Разве зимой бывает гроза? - удивленно спросила Мака. - Уже зима, а гром гремит!

- Нет, - сказала тетя Катя. - Это опять стреляют, но что-то очень уж громко.

И в эту минуту в комнату вбежала мама. Мака бросилась к ней навстречу, обняла маму и почувствовала, что пальто у мамы все мокрое, холодное…

- Слышите, гремит! - торжественно сказала мама, не обращая даже внимания на то, что в комнате темно, что топится печка.

- Это крейсер «Аврора» стреляет по Зимнему дворцу! Это стреляют пушки Петропавловской крепости… - А гром все перекатывался, все гремели тяжелые раскаты.

- Вот сегодня настоящая революция! Солдаты отказались стрелять в народ! И Ленин приехал в Петроград!

- Господи! - воскликнула тетя Катя. - Хоть бы война окончилась! Вы сегодня не ходите домой, как-нибудь переночуем вместе, а то темно и около Смольного, наверное, стреляют…

И Маку опять уложили спать на знакомом диванчике.

А следующий день начался коротким звонким словом «Мир!»

Мака проснулась оттого, что тетя Катя вбежала в комнату с этим громким словом. Шапка у тети Кати съехала набок. Кипа газет была у нее в руках.

- Мир! - еще раз крикнула она и бросилась целовать маму. Потом, бросив на стол газеты, тетя Катя стащила Маку с диванчика и высоко подняла ее своими большими руками.

- Мир! Понимаете? Мир! Такое первое постановление большевиков. - Тетя Катя поставила Маку на стол и потом снова обняла ее.- Окончена война. Совсем окончена. Теперь наш папа вернется домой. - Тетя Катя обнимала Маку, целовала Павлика и радостно смеялась.

Но мама вдруг как-то странно съежилась и села на стул. Тетя Катя бросилась к ней.

- Простите меня, я забыла…

Но мама обняла ее.

- Я так рада за вас! Это такое счастье, что война окончена! Это такой праздник для всех… А нам с Макой некого ждать с войны.

ГЛАВА XI

У ВОРОТ СМОЛЬНОГО

Подмерзли лужи. Выпал снег. Улицы стали белыми и аккуратными. Так интересно было шагать рано утром по скользкому тротуару. Он весь был в мелких ледяных шишечках. И не страшно было промочить ноги.

Мама, наконец, опять поступила на работу, и Мака с утра отправлялась к тете Кате. В это утро, как всегда, Мака помахала маме рукой, и мама торопливо завернула за угол. Как всегда, на окошке сидел Павлик, прижавшись носом к стеклу, а тетя Катя отпирала скрипучую дверь.

- Мака, - сказала тетя Катя, - я сейчас пойду в очередь. Это, наверное, надолго будет. А сегодня такая хорошая погода, и стрелять в городе перестали… Мне не хочется, чтобы вы сидели дома. Ты теперь уже большая. Держи все время Павлика за руку и не позволяй ему кататься на скользанках. Гуляйте только около нашего дома. А я, может быть, принесу конфет.

Тетя Катя быстро одела Павлика, и они вышли на улицу.

- Павлик, слушайся Маку, - серьезно сказала тетя Катя и зашуршала валенками по тротуару. - Я постараюсь поскорее вернуться.

Гулять около дома было очень скучно. Рука у Маки замерзла, но она все-таки не выпускала руку Павлика. Около дома не было ни одной скользанки, никто больше не гулял, даже воробьи прыгали не возле этого дома, а возле соседнего.

Мака на минуту отпустила руку Павлика, отогрела как следует свои пальцы, подышала на них, потом опять взяла Павлика за руку и маленькими шажками пошла вдоль стены дома.

Вот окончилась красная кирпичная стена. Чугунные тяжелые ворота с большим замком остались позади. Высокий серый дом с тремя парадными дверями… Около этого дома еще недавно горели костры. Около них грелись солдаты. А теперь на тротуаре чернели большие круги. Их чуть-чуть запорошило снегом.

- Мака, - сказал Павлик, посмотрев на нее из-под большой шапки. - Мака, а это уже не наш дом. В этом доме живет сердитый дворник. Это не наш дом. - И он остановился.

- Ничего, - ответила Мака и потянула его за руку. - Мы пойдем путешествовать. Мы дойдем до того угла, посмотрим, как по Суворовскому идет трамвай, и вернемся обратно. Ты должен меня слушаться. Ты еще маленький, а я большая.

На углу Суворовского было гораздо веселее. Там шло много прохожих, а посередине улицы по тонким рельсам изредка проезжали трамваи, увешанные людьми. Медленно и важно проезжали грузовики с солдатами, заворачивая за угол. И вдруг где-то далеко-далеко заиграла шарманка.

- Музыка… - сказал Павлик. - Пойдем посмотрим музыку! Пойдем ее поищем! - И он потянул Маку за угол. Оттуда доносился голос шарманки.