День рождения Буржуя - 2

Мовенко вынул из кармана часы в целлофановом кулечке и поднес их к глазам Коваленко.

- Эти тогда искал? Вот мы и нашли. На то мы и милиция! Правда, место неудачное - прямо рядом с подожженным домом. Даже чуть стекло оплавилось...

Глаза Буржуя расширились. В ту же секунду он бросился на майора. Руки у Коваленко были скованы за спиной, но он рассчитывал сбить мента с ног ударом плеча. О том, что будет дальше, не думал - просто искали выход пережитый страх и нахлынувшая ярость. Рывок не удался. Два бойца ОМОНа удержали его легко, как ребенка.

- Ну и сволочь ты, майор, - с ненавистью проговорил Буржуй, глядя на Мовенко побелевшими от злобы глазами. - Сам подбросил или приказал кому?

- Молчать! Говорить будешь, когда я велю. - Казалось, майор был зол не меньше Буржуя.

Санитары проносили мимо труп в плотном пластиковом мешке.

- А ну постойте, - поманил их пальцем майор.

Носилки поднесли поближе, и он рывком расстегнул молнию на мешке. Лицо Буржуя перекосила гримаса ужаса, и он отвернулся.

- Ты смотри, какой слабонервный... - протянул Мовенко.

Он сделал знак рукой, и санитары унесли труп. Майор повернулся к Буржую и с хладнокровным интересом стал наблюдать, как того корежат судороги, как он извивается в руках державших его милиционеров.

- Да пустите же!.. Мне плохо!.. - закричал Коваленко, и тут его вывернуло на траву. Справившись с рвотой, он тихо попросил, глядя в глаза майору: - Уведите меня отсюда... Пожалуйста... Я не могу здесь...

- Это что - признание? - Мовенко смотрел в упор.

- Перестаньте меня мучить, слышите, - снова сорвался на крик Буржуй. - Этот запах... Да как вы не понимаете?! Точно так же убили мою семью...

- Хватит ныть, Коваленко, - майор не желал проявлять сострадание. - Вот именно: этой ночью две женщины убиты точно так же, как год назад твоя семья. И ты мне собираешься девочку корчить?

- Женщины? - Буржуй вдруг понял, что у него появился шанс. - Вы сказали - две женщины? А где доктор? Доктор где?

- Что ты мелешь? Какой доктор?

- Костя. Константин. Он был учеником Стефании. Он жил здесь. Найдите же его! Что вы стоите?!

- Хватит орать! - прикрикнул на Буржуя майор и вопросительно посмотрел на своих подручных.

- Это, наверное, тот мужик, который в траве выл, - предположил один из милиционеров.

- Давай его сюда, - велел Мовенко.

- Так он в шоке. Его в больницу отвезли.

- Слушай, майор, поговори с ним! - торопливо заговорил Коваленко. - Слышишь? Он мог все видеть! Или хоть что-нибудь...

- Сначала ты мне все расскажешь, - Мовенко был непреклонен.

Толстый, наблюдавший за происходящим, подал голос:

- Буржуй, держись. Варламов на связи. Будет на месте сразу же.

- Уберите посторонних, - рявкнул майор.

Омоновцы тут же принялись теснить Толстого и его охрану.

- Поехали! - кивнул Мовенко тем двоим, которые держали Коваленко, и зашагал к машине.

Буржуя потащили следом. Он пытался вывернуть голову и кричал Толстому:

- Узнай, где был ОН! ОН - ты понял меня? Толстый, узнай обязательно!

Его впихнули в машину, и дверца за ним захлопнулась.

После того как ОМОН, забрав Буржуя, отбыл восвояси, а Толстый последовал за ним, Воскресенский остался в офисе за старшего. Ничего хорошего от оставшегося рабочего дня ждать не приходилось. Сотрудники собирались группками и обсуждали события, работать никто уже не мог. И Алексей понимал, что изменить что-нибудь, во всяком случае сегодня, ему не по силам. Поэтому распустил людей по домам. В конторе, кроме него, оставалась Алла, да где-то у себя в кабинете заперся Пожарский и ни разу не выглянул.

Воскресенский ушел к себе в комнату и попытался продолжить прерванные визитом милиции занятия. Но, промучившись час-другой, убедился что попытка эта безнадежна - мысли помимо его воли возвращались к странным, выбивающим из колеи событиям последних дней.

Придумав для себя какой-то предлог, Воскресенский вышел в холл. Сжимая в руке нож для бумаг, Алла склонилась над большим пакетом из плотной желтой бумаги. Он был уже вскрыт. Заметив начальника, девушка поспешно сообщила ему:

- Вам принесли пакет, Алексей Степанович. По-моему, тут какие-то фотографии.

Замерев на секунду, Воскресенский подскочил к секретарше и выхватил пакет у нее из рук.

- Что?! Какого черта?! - заорал он. - Вы что, читать не умеете?

Алле никогда не приходилось слышать в голосе Воскресенского, всегда невозмутимого и ровного в обращении, подобных истеричных ноток. Она изумленно вытаращила на начальника глаза, однако быстро пришла в себя и принялась оправдываться:

- Но... Вы же сами велели мне вскрывать всю почту, поступающую на ваше имя, и докладывать только о важном.

- Ничего подобного! - почти взвизгнул Воскресенский. Алла уже совершенно оправилась, и на ее лицо вернулась маска ледяного спокойствия.

- Не кричите на меня, - голос секретарши был ровен и холоден. - Вы совершенно точно дали мне такое указание.

- В таком случае я его отменяю! Вам ясно?! - Воскресенский говорил сердито, но уже не кричал.

- Да, Алексей Степанович, - спокойно ответила Алла.