День рождения – гнусный праздник

Мысли о сыне долго не отпускали, поэтому я не сразу заметила, что спектакль в самом разгаре. На сцене бегали актёры. Вскидывали руки, выкрикивали реплики, пугали экспрессией. Глядя на длинноногую девицу в коротких шортах и приоткрывающей живот маечке, я спросила мужа:

– А кто это?

– Катерина, – ответил Виктор. – Та самая, что «луч света в тёмном царстве».

Даже объяснение мужа не внесло ясности. Если он имел в виду пьесу Островского, то почему одежда на героях была, мягко говоря, очень современная? По ходу спектакля муж начал объяснять мне кто есть кто.

– Вон там, – прошептал он, – Кабаниха, – и указал на экстравагантную женщину в татуировках и пирсинге.

Я так и не поняла, представителем какой субкультуры была дама: то ли престарелая хиппи, то ли рокерша. Соблазнителя Бориса изобразили в виде эффектного бородача в укороченных штанишках, а вот муж Катерины Тихон выглядел обычно и заурядно. И может, именно поэтому жальче всех в этой странной пьесе было не Катерину, а обманутого ею и затюканного татуированной мамашей Тихона.

В какой-то момент я даже порадовалась, что Глеб смотрит не на сцену, а на Милу, и не видит извращённую пародию на вечную классику. Для себя же я решила, что в театр больше ни ногой.

Пока я недоумевала по поводу спектакля, муж пялился в телефон.

– Это неприлично, – заметила я. – Мы же всё-таки в театре, а ты тут чем занимаешься?

– Неприлично перевирать хорошие пьесы, – ответил Виктор, не отрывая глаз от экрана. – А я, между прочим, знакомлюсь с будущей невесткой.

Я прямо вспыхнула от такого заявления и с нескрываемым любопытством нырнула носом в телефон Виктора. Муж искал компромат на Милану в соцсетях. Голубоглазая прелестница охотно выкладывала фотографии, хвасталась обновками, полученными от мальчиков подарками, местами, в которых гуляет, и пирожными, что периодически ест в разных кафе. Она даже успела поделиться впечатлениями о спектакле, который смотрела в данную минуту. Теперь я, кажется, сообразила, для чего нынешнее поколение ходит в театры – чтобы отчитываться в соцсетях.

– Хороша девка, – не сдержал эмоций Виктор. – Только безграмотная. Даже своё отчество с ошибками пишет, – Виктор криво усмехнулся. – «Ивоновна» вместо «Ивановна».

– Может, случайно ошиблась, – предположила я, уверенная, что наш Глеб никогда бы не клюнул на дурочку, не способную правильно написать своё имя.

– Два раза подряд? – с насмешливой улыбкой отозвался Виктор. – Ох, влип, похоже, наш сынуля. Любовь зла.

Я сразу подумала, что безграмотная девица будет дурно влиять на Глеба. Он забросит учёбу, скатится до двоек, никуда не поступит, а вдруг ещё и сделает меня бабушкой раньше времени. Хватит того, что я сама родила в шестнадцать. Если сын пойдёт по моим стопам, то я с такими темпами стану бабкой в тридцатник.

К счастью, дурным мыслям положил конец внезапно начавшийся антракт. Виктор потащил меня в буфет. Старался не отставать от Глеба, а тот, в свою очередь, не выпускал из виду Милану. Муж сунул мне под нос бутерброд, и мы пристроились за высоким круглым столиком без стульев. Рядом с нами встала женщина в алой блузке. Дама тоже что-то жевала, тороплив запивая, но самое главное – мешала нам наблюдать за сыном.

– Он к ней подошёл, – толкнул меня в бок Виктор. – Говорит. Красный весь, видно, волнуется. Подожди-ка, она ответила ему. Похоже, они дружат. Видишь, заулыбались оба?

– Вижу, – ответила я, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть. Тётка в алом нервировала не только тем, что загораживала любимого сына. Она буквально притягивала взгляд ярчайшей одёжкой. Я скашивала глаза в сторону, но всё равно видела перед собой только слепящую алую блузку.

– Вот чёрт! – тихонько выругалась женщина. – Опять около неё кто-то вьётся.

Мы с мужем переглянулись и пристально посмотрели на даму в красном.

– Простите, – подал голос Виктор, – вы о ком?

– Там моя дочь, – не глядя отозвалась женщина. – И опять в толпе поклонников. Красивая дочка – это огромные проблемы, – она метнула быстрый взгляд в нашу сторону и вновь повернулась лицом к детям. – Хожу за ней по пятам, лишь бы чего не случилось. Кто знает, что на уме у этих прыщавых юнцов.

Я сразу поняла, что «красивая дочка» – это Милана, а «прыщавый юнец» – мой драгоценный Глеб. Понятно, что промолчать я не могла.

– Зато ваша дочь безграмотная! – я постучал кулаком по столу. – Тупая как пробка. Разве можно писать «Ивановна» с ошибками? Даже дети в первом классе знают, как пишется их имя.

– Я так понимаю, вы родители того парня, что сейчас нагло подкатывает к моей дочери, – мамашка посмотрела на нас пристально и высокомерно, а затем с триумфом добавила: – И отчество моей Миланы вовсе не Ивановна. Точнее, это даже не отчество. Меня зовут Ивона, и я посчитала правильным дать девочке своё имя, а не того прохиндея, что бросил меня беременной на пятом месяце. Так что моя дочка Ивоновна, и, кстати, она единственная отличница в классе, поэтому насчёт её умственных способностей вы погорячились.