День рождения кошки

Расчет тренера был ясный: там, в горах, они дадут себе хорошую часовую нагрузку, недостаток кислорода на высоте заставит их печень срочно перестроиться и выдавать в кровь столько гемоглобина, сколько внизу не требовалось. И после, спустившись в долину, с разогнавшейся-то печенью — вот побегут!

Астап проникся важностью задачи и повел себя как командир подводной лодки, действуя сурово, значительно и беззвучно.

— Астап, кого ждем?

— Спокойно.

— Астап, а куда ты нас везешь?

— Куда привезу, там и будете.

— Отдадимся в руки судьбы.

Астап развил тайнодействие: на страшной скорости он гнал Мустанга в дебри селений, с воем мотора заруливал в закоулки и тупики и вполголоса объяснялся там с какими-то темными личностями на здешнем языке, а те скупо кивали, молчаливыми жрецами поглядывая на спортсменов внутри Мустанга.

— Террористы…

— Будут снимать скальп, приготовьте ваши черепа!

Оказалось, Астап всего лишь раздобывал хорошие шашлыки, хороший мангал и хороший уголь.

В горах, почти у самой цели, дорога оказалась перекрыта железными воротами на амбарном замке: зона заповедника. Объезда не было: скала, обрыв, и уже скопилось перед воротами несколько машин и автобусов. Слонялись рядом приунывшие туристы.

— Астап, давай разгоняйся — и просто перелетим, чего там.

— Можно с шестом…

Он вышел разведать обстановку (вдогонку: «Астап, ты захватил свой кольт?»). Ни будки, ни ключника — но народ на что-то вяло надеялся.

Сборная республики тоже выбралась наружу, размяла мускулы и расползлась по крутому склону.

Женя потрясла прутья ворот. На нее с интересом посмотрели туристы.

Тогда Астап вынес из кабины монтировку, вставил ее рычагом в дужку замка, и с первого рывка замок отвалился. Восторг прокатился по рядам узников.

Передние машины проезжали в ворота, сворачивали там на обочину и без всякой совести останавливались, уступая ответственность за содеянное следующим позади товарищам. И так Астап оказался первым. Он бесстрашно поехал вперед, презирая предателей, которым дал свободу.

Однако их никто не остановил, и про подвиг Астапа до обидного быстро забыли.

— …бедная, ее на всех соревнованиях ставят. Бежит всегда самая последняя — накушается!..

— А мне кажется, она будет бежать: она такая упорная!

— Я тоже скоро четыреста побегу.

— Куда тебе, ты сто еле добегаешь!

Астап знает их всех по голосам, он ревниво вслушивается, но о нем ни слова. Обернулся из кабины, напомнил:

— А, Гарик? Я своего всегда добьюсь: если мне надо проехать, я проеду!

— Ну дак! — не сомневался Гарик.

И снова они за свое: метры, секунды, победы.

А Астап что, он всего лишь шофер, он их везет.

Прибыли.

— Ну, какое местечко я вам подобрал?

Музыкально струился горный поток, создавая особую тишину. Гарик поднял с земли ссохшийся башмак:

— Ребята, здесь ступала нога человека!

— Место что надо, Астап Ибрагимович, — успокоил Костя.

Цены ему нет, Астапу: кто, кроме него, знает, как жарить шашлыки, когда наступает неуловимая пора размещать на мангале шампуры, когда брызгать водой? Все только плечами пожимают. Им кажется, Астап должен и обязан жарить для них шашлыки, пока они тренируются на дороге. Они думают, Астап им нанялся!..

Они умываются после тренировки в горном ручье, и ноги у них тугие, как рессоры.

— Эй, вы с ума сошли — загорать перед соревнованиями?

— А, я все равно отборочные не пройду.

Астап прыгал и метался перед мангалом, как шаман, священнодействуя; он был похож на пуделя: сухое узкое тело и пышная грива волос — которые, судя по всему, он выхаживал и лелеял, как домохозяйка комнатные цветы. Он мнил себя красавцем, и в кабине Мустанга лежал на виду альбом с его фотографиями. Он глядел со всех изображений одинаково: мимо зрителя, с недостижимым превосходством, особенно стараясь на групповых снимках, чтобы не затеряться среди прочих.

Женя возьми да рассмейся над одной фотокарточкой. Уязвленный, он ревниво заглянул: что уж такого смешного? Он стоял там в рост, расставив ноги в клешах, сощуренный взгляд упорствовал, и при желании можно было, впрочем, счесть Астапа даже и красивым…

— Ну и что за смех? — обиделся он. — Сама, наверное, носила такие брюки…

— Ах, да что брюки! — улыбалась Женя, давясь умолчаниями. — …Такой взгляд!..

— Ну-ну! — строго одернул ее Костя, заступаясь за Астапа, и это заступничество задело бедного больнее, чем сама насмешка.

После шашлыков отправились в горы и нашли там две достопримечательности: пещеру, в которую далеко не углубишься, потому что спички задыхаются и гаснут, и дерево исполнения желаний: на него привяжешь какую-нибудь тряпочку с себя — и загадывай желание. Реяли на ветру полинявшие кусочки ткани; Женя оторвала полоску от носового платка и привязала к ветке. Чего она хочет? — узнать бы.

Костя лазил по склону и рвал ей цветы — хотя женаты они давно и даже ребенок есть.

Расчет тренера на высокогорную тренировку был верный — на отборочных соревнованиях ребята бежали.