День рождения Марины

Прочитав текст, она даже не попыталась скрыть горькое разочарование. – Кто пишет? – без особого интереса спросила Ксюша. – Да рассылка рекламная. Приглашают в очередной новый ресторан, – упавшим голосом ответила Марина и вышла из комнаты, напрочь потеряв интерес к диалогу с Ксюшей. Та несколько мгновений смотрела ей вслед, потом – на экран телевизора и вскоре убежала наверх, в свою комнату.

В это время на кухне домработница ожесточённо мешала в огромной сковороде паэлью, добавляя в неё наваристый куриный бульон. Отложив тефлоновую лопатку, она ненадолго остановилась, вытирая потное лицо полотенцем и ощущая при каждом прикосновении твёрдые и болезненные шишки на лбу, которыми её по пьяни наградил ненаглядный отпрыск. Горестно вздохнув, она снова сосредоточилась на своём занятии, ворча себе под нос:

– Морепродукты! А водяру они чем закусывать будут? Нажрутся сейчас, а мяса-то нет, и картошки тоже нет. Паэлья одна да сыр. Это ж разве закусь? Тоже мне – модники… Весь дом мне здесь разнесут! Хорошо хоть, колбаска деревенская есть. Глядишь – всё и обойдётся.

5

На нечищеную от снега парковку перед домом стремительно въехала битая в нескольких местах чёрная «Хонда». Сначала её запарковали в одном углу двора, воткнув мордой в огромный сугроб, потом, резко сдав назад, поставили с противоположной стороны, возле Марининой машины. Водительская дверь широко распахнулась, и оттуда буквально вывалилась уже основательно нетрезвая Лена – та самая соседка и Маринина подруга в одном лице.

Лена была довольно известной в узких кругах актрисой. То есть она была не настолько популярной, чтобы люди узнавали её на улицах и в магазинах, однако в околосценической тусовке имела определённый авторитет – несколько раз её роли удостаивались почётных профессиональных премий, да и Офелию сразу в двух авторитетных репертуарных театрах подряд так просто не получишь.

Иногда её звали выступать в выездных антрепризах, где собиралось, работало и напивалось великое множество не самых успешных, но вполне себе опытных и даже именитых актёров и актрис, подобных ей. Платили не очень, но всё же – неплохая подработка к нежирной театральной зарплате. Зато не нужно было стараться, выкладываться, как на престижной сцене столичного храма Мельпомены: подрыгалась-похохмила перед неприхотливым пензенским или саратовским зрителем полтора часа – и свободна. А дальше можно за кулисами вдоволь почесать языком с коллегами по цеху да хряпнуть пятьдесят водки, которая всегда значилась в её райдере первым номером.

К Лениной чести, немногочисленные верные почитатели у неё всё-таки были. Они исправно комментировали её лирические посты в Инстаграме и собирались организовать сбор денег на долгожданный фильм с её участием. Однако всё это постоянно откладывалось. Впрочем, Лена и сама не горела желанием попасть в кинематограф – камера всегда её пугала, лишая природной раскованности и привычной манеры играть «на кураже».

Как ни странно, Лена особо не бедствовала – особняк в этом роскошном посёлке, всего через пару улиц от Марининого дома, самым естественным образом достался ей после треснувшего по швам многолетнего брака с титулованной рок-звездой. Деньгами же по доброте душевной помогала зажиточная новосибирская родня, страшно гордясь прославившейся в столице родственницей.

Небрежно захлопнув ногой дверцу машины и нетвёрдой походкой направившись к крыльцу, она выглядела феерично – на загорелом скуластом лице застыли недавние слёзы, тушь безнадёжно растеклась по щекам, короткий пуховик неестественно задрался чуть ли не до груди, криво застёгнутый нерадивой владелицей. Остановившись на полпути, она вдруг вернулась к машине. Торопливо схватила с заднего сидения кипу ярких календариков со своим портретом и начала засовывать в сумку. Некоторые падали и разлетались, но Лена не обращала на это никакого внимания – сувениров у неё было предостаточно. Наконец, когда сумка была забита до отказа, она нащупала рукой на пассажирском кресле початую бутылку шампанского. Прижав сумку к груди и водрузив на неё бутылку, она поспешила к дому.

Еле-еле добравшись до входной двери, она замешкалась, прикидывая, как попасть внутрь, – руки у неё были заняты. Тогда она поставила шампанское на крыльцо и потянула на себя массивную ручку. Дверь поддалась, но бутылка упала, и шипучка, пенясь, шумно вырвалась наружу. Чертыхаясь, Лена подхватила и переставила тару на безопасное расстояние и нечаянно уронила сумку с календариками. Растерявшись, она замерла на пороге.

– Кто там? – поинтересовалась Марина, спеша на шум. Гостей она так рано не ожидала, хоть и оставила входную дверь открытой. Впрочем, как и всегда – посёлок хорошо охранялся, и надобности запираться на все замки у его обитателей не было.