День рождения ведьмы

Танька тоже скривилась весьма скептически:

— Если на что-то имею право я, это вовсе не значит, что я должна давать такие же права всем! — с чисто ведьмовской логикой заключила она. — Ладно, как только будет свободная голова, я подумаю. Ты наговорила достаточно, попробую сама сообразить, где тут собака зарыта!

Ирка оскорбленно воззрилась на Таньку. Упоминать при ней о зарытой собаке, да еще зная, куда Ирке предстоит отправиться сегодня ночью, было с Танькиной стороны по меньшей мере бестактно!

Глава 3 Все ведьмы в сборе

— Ну що, дивчинка моя, готовая отправляться на кладбище?

— Лишь бы там не остаться, — пробурчала Ирка.

— Вид тэбэ одной зависит, — невозмутимо сообщила стоящая в дверях старая ведьма Стелла и, вытянув губы трубочкой, шумно потянула чай из принесенного с собой блюдца. Удовлетворенно покрутила головой — по лицу ее тек пот, но старая ведьма и не думала снимать растянутую вязаную кофту на здоровенных круглых пуговицах. — Може, и останешься.

— Я разрешала тебе останавливаться? — ревниво косясь на Стеллу, накинулась на Ирку Оксана Тарасовна. — А ну-ка еще раз с самого начала! И раз, и два, и три, и четыре! Четче отбивай ритм, четче!

— Дробота каблуками сыпь, сыпь дробота! — от двери вмешалась Стелла. — Щоб аж искры летели!

— Не вмешивайтесь, я ее учу! — огрызнулась Оксана Тарасовна.

— Ох, уж ты навчишь! — Стелла снова звучно втянула в себя чай из блюдца. — Ты ж в нас зовсим не творческая натура, ось! — и толстуха победно поглядела на холеную Оксану Тарасовну. — Ото якбы я ее свистопляску плясаты вчила — я б вже навчила, так навчила!

— «Навчилы бы»… — передразнила Оксана Тарасовна. — Если б вы хотя бы ногу поднять могли! Балерина… ну очень Большого театра!

Стелла демонстративно приподняла толстенную ножищу в вязаном чулке — по комнате разнесся запах ее резиновых калош. Ирка поперхнулась и закашлялась. Оксана Тарасовна столь же демонстративно прикрыла нос кружевным платочком.

— Эй, вы там зелье варите вместо того, чтоб танцам учиться? — донесся из кухни голос Богдана.

— А що таке? Я — велика видьма, и не лише за розмиром! — ничуть не смутившись, объявила Стелла.

— Время! — бледная, но решительная Танька выглянула у Стеллы из-за спины. — Через полчаса Иркина бабка вернется, а нам еще тут порядок наводить!

Мебель была сдвинута к стенам, чтобы освободилось место для танца — задравший ножки стол лежал поперек дивана. Скатанную в рулон «дорожку» закинули сверху. Танька досадливо поморщилась: новый линолеум оказался совсем не таким качественным, как обещал продавец, — на нем отчетливо виднелись вмятины от Иркиных каблуков. Вот говорила же, надо натуральную дубовую доску на пол пускать — и никакая это не роскошь, а нормальные рабочие требования!

— Ладно! — обессиленно приваливаясь к дивану, выдохнула Ирка. — Только я сперва в душ.

— Тю! Ты ще надушись! — возмутилась Стелла. — Хиба мертвяки тэбэ на том кладовище нюхать будуть?

— Не слушай эту старую шалашовку, Хортица! — отрезала Оксана Тарасовна. — Душ, красивое белье, накраситься и подновить маникюр! В ведьмовстве помогает, и вообще девушка всегда должна быть готова к встрече с интересным мужчиной!

— На кладовище. З могилки вылезет. Интересный такый, худый, аж уси ребра наружу, та лоб высокый, до основания черепу! — немедленно согласилась Стелла. — Ты б краще ее покормила… щоб тим мертвякам теж було що йисты.

— Так, вы тут и без меня доругаетесь. — Ирка сняла со стула полотенце и, вытирая текущий по шее пот, направилась в ванную.

— Поесть надо. Без учета интересов мертвяков, — перехватывая Ирку по дороге, потребовала Танька. — Там мясо с картошкой и чай — Богдан караулит, чтоб эти две… — Танька помолчала, убирая с языка слова, которые девочка из приличной семьи, да еще в другой жизни успевшая побывать графиней, никак не могла произнести, и закончила со всей доступной ей вежливостью, — стервы поганые ничего подсыпать не смогли.

— Я быстро. — Ирка торопливо нырнула в душ. Оделась и бегом на кухню. Богдан сидел на табуретке рядом с оставленной на столе тарелкой — на коленях у него лежал обнаженный меч здухача. К делу охраны Иркиного ужина он подошел со всей серьезностью. При виде Ирки на лице его отразилось облегчение, он вскочил и кинулся в комнату, где ругались ведьмы, а Танька уже звучно грохотала стульями, расставляя мебель по местам. На пороге кухни Богдан остановился и, даже не оглядываясь, точно разговаривал с дверным косяком, тоскливо спросил:

— Давай я все-таки спать лягу и с тобой пойду?