День саранчи (сборник)

«Кунсткамера американских кошмаров» посетила Детройт примерно через месяц после того, как к ней присоединились наши друзья. Именно в Детройте Лем и задал мистеру Уипплу несколько вопросов про спектакль, который очень его смущал, - особенно та сцена, где миллионеры ступают по трупам детей-сирот.

- Прежде всего, - отвечал мистер Уиппл, - бабушку никто не заставлял приобретать акции. Во-вторых, все это следует воспринимать как чистую комедию, потому что у нас никто не умирает на улицах. Власти этого не допустят.

- Но вы, кажется, не против капиталистов, - робко напомнил Лем.

- Далеко не против всех, - последовал ответ. - Надо видеть различие между плохими капиталистами и хорошими капиталистами, между паразитами и созидателями. Я против паразитического международного капитала, но за созидательных американских капиталистов вроде Генри Форда.

- Но по трупам детей ступают лишь плохие капиталисты!

- Даже если это и так, - возразил Кочерга, - лично я против того, чтобы показывать зрителям такие сцены. Это создает напряжение между классами.

- Ясно, - сказал Лем.

- Ты должен уяснить вот что, - продолжал мистер Уиппл. - Капитал и Труд обязаны научиться сотрудничать во имя общего блага. Им пора прекратить примитивную борьбу за высокие заработки, с одной стороны, и баснословные прибыли, с другой. Они должны понять, что единственная достойная война - война с общими врагами Америки: Англией, Японией, Россией, Римом и Иерусалимом. Помни, друг мой, что война классов - это гражданская война, она уничтожит Америку.

- Может, нам надо попробовать уговорить мистера Снодграсса прекратить спектакль? - наивно осведомился Лем.

- Нет, - возразил Кочерга. - Если мы скажем ему об этом, он сразу же нас уволит. Лучше подождем благоприятного момента, а потом разоблачим и его, и его балаган. Мы в Детройте, где живет множество евреев, католиков и членов профсоюзов. Если я не ошибаюсь, вскоре мы направимся на юг. Когда мы окажемся в истинно американском городе, тогда и будем действовать.

Мистер Уиппл не ошибся. Дав несколько представлений в городах Среднего Запада, Снодграсс повез свою труппу по Миссисипи на юг. Было решено остановиться на один день в городе Бьюла.

- Теперь настал наш час, - прошептал на ухо Лему мистер Уиппл, приглядевшись к местным жителям. - Следуй за мной.

Наш герой двинулся за мистером Уипплом, и тот привел его к парикмахерской, владельцем которой был человек по имени Кили Джефферсон, неистовый южанин старого закала. Мистер Уиппл отвел хозяина в сторону, и они начали шептаться. Джефферсон согласился созвать сходку горожан, чтобы Кочерга Уиппл мог обратиться к ним с речью.

К пяти часам вечера все местное население, исключая негров, евреев и католиков, собралось у знаменитого дерева, на каждой из раскидистых ветвей которого в свое время было повешено по крайней мере по одному негру. Горожане стояли плотным кольцом, попивая кока-колу и обмениваясь шуточками. И хотя каждый третий из них захватил с собой веревку или ружье, они скрывали серьезность намерений за напускным весельем.

Мистер Джефферсон залез на ящик, чтобы представить толпе мистера Уиппла.

- Сограждане, южане, протестанты, американцы! - начал он. - Мы собрались здесь, чтобы послушать мистера Кочергу Уиппла, одного из тех немногих янки, кто заслуживает веры и уважения. Он не из негролюбов, он плевать хотел на еврейскую культуру и всегда может разглядеть, куда тянется длинная итальянская рука Папы. Мистер Уиппл!..

Мистер Джефферсон слез с ящика, уступив место Кочерге, который выждал, когда стихнет приветственный гул, положил руку на сердце и возвестил:

- Я люблю Юг. Люблю потому, что южанки прекрасны и целомудренны, южане храбры в бою и галантны с женщинами, а южные земли плодородны. Но есть кое-что, что я люблю даже больше, чем Юг, - это моя страна. Соединенные Штаты Америки.

Это заявление вызвало в толпе еще больший энтузиазм. Кочерга поднял руку, призывая к вниманию, но прошло добрых пять минут, прежде чем страсти улеглись и он смог продолжать.

- Спасибо, - крикнул он, весьма тронутый таким воодушевлением. - Я знаю, что это говорят ваши сердца - бесстрашные сердца. Я бесконечно признателен, ибо вы приветствуете не меня, но мою любимую родину.

Однако сейчас не время цветистых речей. Сейчас время действовать! К нам затесался враг, который изнутри подтачивает наши институты и угрожает нашей свободе. Его оружие не свинец и не сталь, но вредная пропаганда. Он пытается натравить брата на брата, имущих на неимущих и так далее.

Сегодня вы стоите под этим прекрасным и славным деревом как свободные люди, но завтра вы окажетесь в рабстве у большевиков и социалистов. Ваши возлюбленные и ваши жены станут общей собственностью похотливых чужестранцев. У вас отберут ваши магазины и выгонят с родных ферм. Взамен вам швырнут сухую большевистскую корку.

Неужели дух Джубала Эрли и Френсиса Мариона настолько угас, что вы можете лишь скулить и пресмыкаться, словно нашкодившие псы перед хозяином? Неужели вы забыли Джефферсона Дэвиса?

Нет?