День сардины

По-моему, это бред. Если потом концы с концами вроде бы сходятся, это еще не доказательство. Но тут все одно к одному подобралось, как шарики в подшипнике. И я даже видел, как он крутится, словно в цветном фильме. Не будь драки в «Альбионе», у меня не было бы крови на рукаве, а не будь этого, я на другой день не повис бы на волоске. А на этом волоске многое держалось.

Не воображайте бог весть чего насчет крови. Но тогда все это только что случилось, и я не находил себе места. Кровь обозначила черту, которую я не в силах был переступить. Это могло бы стать для меня концом. Но вышло иначе — это стало началом.

Моя старуха сразу почуяла неладное.

— С чего это ты старые джинсы надел? — спросила она.

— Не хочу новые трепать.

— Обычно по субботам ты красоту наводишь.

— Сегодня мы никуда не пойдем, только в кино. А в темноте все равно не видать. Ясно?

— Все равно надо быть прилично одетым.

— Ну уж одно из двух: в прошлый раз ты ругала брюки из твила и пестрые рубашки.

— Ты надел это старье, потому что идешь пьянствовать и шататься по улицам.

— Ах, оставь, мама.

— Нет, не оставлю, я решила тебя не пустить.

— Ты или еще кто-то?

Это было уж слишком. Она вышла из комнаты, и не трудно было понять, что она задумала.

— Слушай, мама, кончай шуметь, — сказал я, когда она вернулась. — Я весь день гонял на велосипеде и устал, как собака. Неохота переодеваться, вот и все.

— Вот что, сынок, — сказала она, — у тебя, конечно, непроницаемое лицо, и я не стану утверждать, будто читаю его, как книгу. Тебя ничем не проймешь. Но я знаю твои штучки. Ты ничего не делаешь зря.

— Честное слово, мама, мне просто лень переодеваться.

— Знаю я, вы с этим Кэрроном и другими опять что-то затеяли.

— Говорю тебе, мама, мы идем в кино, а потом, может быть, зайдем поесть рыбы с жареной картошкой.

— И только?

Я сделал над собой усилие и поглядел ей прямо в глаза. Это было нелегко, но я заставил себя, иначе я подвел бы ребят.

— И только, мама.

Она села в старую качалку, перебирая связку ключей.

— Это правда? — Я кивнул. — Отвечай, когда тебя спрашивают.

— Правда, ничего больше.

Не глядя на меня, она бросила ключи на пол.

— Вот, — сказала она. — Ты уже большой, от тебя колотушками ничего не добьешься. Возьми ключи.

— Говорю тебе, мама…

— Я уверена, что ты врешь.

Я поднял ключи. Мне хотелось сказать ей все. Хотелось объяснить, что у меня душа не лежит к этому, но я вынужден идти. Может, это звучит жалко, но вдумайтесь на минуту. Какая разница между старым Джорджем на высоте 60 или моим стариком, ожидающим корабля в Дюнкерке, и маленьким Артуром, уходящим на драку в «Альбион»? Никакой. Я был вынужден идти, и, может быть, мне этого еще меньше хотелось, чем им. Но я шел вместе со своими друзьями.

Я вынужден был идти. В этом смысле старик Джордж прав: чему быть, того не миновать. Когда все время вместе с ребятишками, приходится иногда и драться вместе с ними. Или быть одному. Платишь свою долю, вот и все.

5

В эту субботу несчастья начались с утра. Работая у дробилки, я все время думал о предстоящей драке, и вышла неприятность. Не поглядев на указатель, я опорожнил бункер, и когда старик Джордж сказал: «Ты что-то торопишься, Артур», — я ему нагрубил.

— Кто работает, вы или я? — пробормотал я и направил ковш к смесителю. Спроггет был тут как тут и все видел.

— Какой дьявол это сюда вывалил? — спросил он, растирая смесь между пальцами. — Сделано не по инструкции.

— Зато по книжке, — буркнул я.

Спроггет крикнул малому, работавшему на скрепере:

— Убери это! Ни к черту не годится. — И, повернувшись ко мне, добавил: — Как и тот, кто это сделал.

Старик Джордж подошел к машине, чтобы заложить следующую дозу. История вышла неприятная, потому что все спешили, а тут задержка на целых полчаса. И еще неприятнее было видеть, как Спроггет и дядя Джордж рассматривали брак, а потом дядя Джордж повернулся ко мне и покачал головой. И вдобавок я понимал, что на этот раз никто ко мне не придирается — я сам был кругом виноват, и по моей вине могли пострадать двадцать человек.

Люди работали как черти, но кончили с опозданием почти на час, и это отнюдь не улучшило настроения, потому что заработали они всего по нескольку шиллингов и были все в мыле, хотя поспеть на матч еще могли. Первый матч сезона — его хорошо смотреть после легкой субботней смены. Я испортил им удовольствие. Спроггет, конечно, постарался, чтобы они знали об этом, но и без того все были мрачнее тучи. Даже бедняге Джорджу досталось.

Когда мы собирали инструмент, Спроггет подошел к нам.

— Вот что, Джордж с завтрашнего дня ты сам делай всю сложную работу, — сказал он. — А мальчишка пускай дрыхнет: во сне он ничего не напортит.