День Шакала

Насчет Ковальского он еще мог понять, англичанин вспомнил здорового поляка в венском отеле, но он абсолютно не понимал, как телохранитель за дверьми узнал его кодовое имя и то, что поручалось выполнить Шакалу. Наверное, французская полиция сама додумалась до этого. А может, Ковальский, сам будучи убийцей, хоть и немного придурковатым, почувствовал, кто англичанин есть на самом деле. Валми посоветовал Шакалу сворачивать все и возвращаться домой, хотя прямых указаний Родена прекратить операцию не было. Все, что случилось, подтвердило серьезные опасения Шакала об ослаблении мер предосторожности в ОАС. Но он знал то, чего они не знали, и чего не могла знать французская полиция. Он разъезжал под чужим именем, имея все необходимые документы, включая два иностранных паспорта, в любой момент готовый изменить свою внешность.

Ну что есть у французской полиции, у этого человека, которого Валми назвал комиссаром Лебелем? Приблизительное описание: высокий, блондин, иностранец. В августе во Франции должно быть тысячи таких. Они же не могут арестовать каждого.

Его вторым преимуществом было то, что французская полиция охотилась за человеком с паспортом на имя Чарльза Калтропа. Ради бога, пусть ищут. Он же - Александр Дагган, и может это доказать.

Сейчас, когда Ковальский уже мертв, никто, даже Роден и его приспешники, не знает, кто он и где находится. Наконец Шакал остался один на один с порученным ему заданием, и это то, к чему он всегда стремился.

И тем не менее, несомненно, его стало подстерегать больше опасностей. Когда открыт сам замысел покушения, ему придется осуществлять свою миссию, прорываясь через сотни оборонительных препонов. Вопрос заключается в том, может ли его попытка увенчаться успехом, несмотря на все предпринимаемые меры предосторожности? Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что сможет.

Но еще один вопрос требовал ответа. Вернуться или продолжать? Вернуться означало вступить в споры с Роденом и его сворой головорезов по поводу четверти миллиона долларов, в данный момент находящихся на его счету в Цюрихе. Если он откажется возвращать их назад, они без излишних колебаний выследят его, под пытками заставят подписать поручение о снятии денег со счета, а потом просто убьют. Для того, чтобы они его не настигли, потребуется много денег, наверняка в дело пойдут все имеющиеся. Продолжать - значит, дальше бороться с трудностями и опасностями, подстерегающими его до тех пор, пока работа не будет выполнена. С каждой минутой, по мере того как приближается этот день, все труднее становится повернуть назад.

Подали счет, взглянув на него, он вздрогнул. Боже, ну и цены! В этой жизни нужно быть богатым, иметь доллары и еще доллары, очень много долларов. Он посмотрел на сверкающую, как драгоценный камень, гладь моря, на изящных загорелых девушек прогуливающихся по пляжу, проносящиеся со свистом "Кадиллаки", урчащие "Ягуары", медленно барражирующие вдоль Круасет.

Бронзовые от загара молодые парни, сидящие за рулем, стреляли глазами по тротуарам в поисках симпатичных попутчиц. Он так долго мечтал об этом, еще с тех времен, когда будучи коммивояжером прижимался носом к окнам пригородной электрички, разглядывая рекламные щиты, показывающие другую жизнь, другой мир. А сам в то время довольствовался лишь холодным чаем, скрепками и квитанциями в трех экземплярах. За последние три года он почти приблизился к заветной цели. Шакал привык к хорошей одежде, дорогим ресторанам, шикарной квартире, спортивной машине, элегантным женщинам. Вернуться - означало расстаться со всем этим.

Шакал оплатил счет и оставил щедрые чаевые. Сев в свою "Альфу", он направился от "Маджестика" прямо в глубь страны.

* * *

Комиссар Лебель сидел за столом. Ему казалось, что он не спал всю свою жизнь и вряд ли когда-нибудь еще уснет. В углу на раскладушке громко храпел Люсьен Карон, который всю ночь руководил поисками Чарльза Калтропа. Лебель сменил его на заре.

Перед ним сейчас лежала большая стопка ответов из различных служб, в чьи обязанности входила регистрация иностранцев, прибывающих и находящихся во Франции. Но во всех этих ответах содержалось одно и то же. Ни один человек под такой фамилией не пересекал границу с начала года. Данные за более ранний период проверяются. Ни в одном отеле страны, в провинции ли, Париже, гость под такой фамилией не останавливался. Он не был ни в одном из списков нежелательных лиц для посещения Франции; французские власти ничего о нем не знают.

При поступлении каждого ответа, Лебель устало приказывал не прекращать проверки, пока не обнаружатся следы посещения Калтропом Франции. Из этого возможно будет установить место, где он обычно останавливался, будь то адрес друга или любимого отеля, где он и сейчас может находиться под чужим именем.