День Шакала

Первое из них, БСП, занималось главным образом защитой домов, коммуникаций, дорог и прочей государственной собственности от саботажа и диверсий. Второе, РЖ, или Центральное архивное управление, являлось банком памяти остальных четырех. Гигантские хранилища вобрали в себя 4 миллиона 500 тысяч досье на тех, кто попал в поле зрения полицейских сил Франции с момента их сформирования. Досье занимали полки, длина которых составляла пять или шесть миль, классифицированные как по алфавиту, так и по видам правонарушений. Досье заводились как на преступников, так и на подозреваемых. Сохранялись фамилии свидетелей на суде и подсудимых, признанных невиновными. Даже не имея компьютеров, архивариусы гордились тем, что за несколько минут могли найти подробности дела десятилетней давности, связанного с поджогом дома в маленькой деревне, или имена свидетелей малозначительного судебного процесса, которому в свое время даже не нашлось места в газете.

Помимо досье, в РЖ хранились все отпечатки пальцев, когда-либо снятые во Франции, включая те, что так и не были идентифицированы. Сюда же стекались и регистрационные бланки, общее число которых достигало 10 миллионов 500 тысяч, в том числе въездные карточки, которые заполнял каждый турист, ступая на территорию Франции, и гостевые карточки, заполняемые теми, кто останавливался во французских отелях вне Парижа. Из-за нехватки помещений эти карточки уничтожались после относительно коротких сроков хранения, чтобы освободить место для новых, поступающих каждый день.

Из регистрационных бланков, заполняемых во Франции, в РЖ не поступали только гостевые карточки из отелей Парижа. Их отправляли в префектуру полиции на бульваре Палэ.

ДСТ, руководитель которого сидел через два стула от Ферне, ведает вопросами контрразведки, а также несет охрану аэровокзалов, морских портов и границ. Прежде чем оказаться в архиве, въездные карточки прибывающих во Францию проверяются сотрудниками ДСТ на контрольно-пропускных пунктах, чтобы не допустить в страну нежелательных лиц.

Последним сидел командир КРС, полувоенных формирований общей численностью 45 тысяч человек, которые в последние два года активно использовались Сангинетти, снискав себе недобрую славу.

Командир КРС сидел на углу, в пол-оборота к министру. Между ним и Сен-Клером в торце стола стоял еще один стул. Его занимал крупный мужчина, куривший трубку, дым которой явно раздражал утонченного полковника. Это был комиссар Морис Бувье, возглавлявший бригаду сыскной полиции ПЖ. Макс Ферне привел его с собой по просьбе министра.

— Такова сложившаяся ситуация, господа, — подвел итог министр. — Вы все прочитали донесение полковника Роллана, что лежит перед вами. А теперь вы услышали от меня об условиях, которые выставил президент, руководствуясь заботой о достоинстве Франции. Мы обязаны их выполнить и предотвратить при этом попытку покушения на его жизнь. Я повторяюсь, но поиск убийцы должен проводиться в строжайшей тайне. Нет нужды напоминать, что, кроме присутствующих, вы ни с кем не должны обсуждать подробности операции, если только мы не сочтем необходимым расширить наш круг. Я собрал вас всех у себя, так как мне представляется, что, какой бы путь мы ни избрали, рано или поздно нам придется задействовать все управления, и вы, их руководители, должны осознать важность и срочность этого дела. Заниматься им должны вы сами, ничего не перекладывая на подчиненных, за исключением поручений, не раскрывающих сути операции.

Министр вновь выдержал паузу. Кто-то из сидящих за столом кивнул, другие смотрели на оратора или на копию донесения Роллана. Лишь комиссар Бувье в дальнем конце стола разглядывал потолок, выпуская из уголка рта клубы дыма. Полковник авиации морщился при каждом выдохе комиссара.

— Сейчас мне хотелось бы услышать ваши предложения. Полковник Роллан, вам удалось что-нибудь выяснить в Вене?

Начальник Отдела противодействия оторвался от своего же донесения, искоса взглянул на генерала, возглавляющего СДЭКЭ, но не увидел ни поощряющего кивка, ни нахмуренных бровей.

Генерал Гибо, помня о том, что провел полдня, успокаивая начальника бюро R3, венское отделение которого использовал Роллан для получения нужной информации, смотрел прямо перед собой.