Дэн Сяопин

Став Генеральным секретарем, Дэн вместе с семьей обосновался в одном из элитных подворий Чжуннаньхая Ханьсюсюань (Павильон, где таится красота), за высокими стенами, отделяющими элиту партии от народа. Располагался этот дом недалеко от зала торжественных заседаний ЦК и правительства Хуайжэньтан (Павильон преисполненных гуманности) и был выстроен в традиционном стиле «сыхэюань» с внутренним квадратным двориком и одноэтажными постройками по периметру. Предоставил его Дэну заведующий канцелярией ЦК знакомый нам Ян Шанкунь, 48-летний ветеран китайской компартии, с которым Дэн был знаком с ноября 1926 года, с тех пор, как Ян под псевдонимом Салтыков стал учиться в Москве, в Университете им. Сунь Ятсена. В январе 1927-го, правда, их пути разошлись, но в 1933-м в Центральном советском районе, где Ян Шанкунь занимался партийной пропагандой, пересеклись вновь. После этого, в начальный период антияпонской войны, Дэн активно сотрудничал с Ян Шанкунем, в то время секретарем Северо-Китайского бюро ЦК, то есть своим непосредственным партийным начальником. «Между нашей семьей и семьей Ян Шанкуня издавна существовали очень тесные отношения», — вспоминает дочь Дэна Маомао¹⁵⁷.

В новом доме под серой черепичной крышей Дэн с Чжо Линь заняли один из флигелей на северной стороне строго симметричного дворика, обсаженного по четырем углам стройными кипарисами. Их же дети и бабушка Ся Богэнь стали жить в западном флигеле, а секретарь Дэна Ван Жуйлинь, 25-летний шаньдунец в больших круглых очках, работавший у Дэна с сентября 1952 года, — в восточном (помимо него секретарские обязанности при Дэне выполнял еще только один секретарь — сама Чжо Линь). Почти неотлучно в доме находились молодой телохранитель Дэна Чжан Баочжун, крестьянский сирота из Хэйлунцзяна (в 1956 году ему исполнилось 22 года, с Дэном он находился с 1954-го), повар Ян Вэйи и слуга У Хунцзюнь. Соседями же генсека стали его старые друзья Ли Фучунь и Чэнь И, которые тоже были заместителями премьера, а также еще один приятель, Тань Чжэньлинь, бывший, как мы помним, замом Дэна по Секретариату ЦК. На VIII съезде Ли и Чэня избрали в Политбюро, а Тань станет членом этого высшего органа в 1958 году, а потом, через год, займет и кресло заместителя премьера¹⁵⁸.

Мао жил буквально в двух минутах ходьбы от них — в так называемом Павильоне Аромат хризантем в Саду Обильных водоемов, тоже вблизи Хуайжэньтана. Рядом находились и резиденции Лю Шаоци, Чжоу Эньлая, Чжу Дэ, Чэнь Юня и других высших руководителей партии и государства. С ними и с Мао Дэн теперь встречался особенно часто. Социально-экономическое и политическое положение в стране и мире, равно как и обстановка в партии требовали неослабного внимания.

Осенью 1956 года, сразу после VIII съезда, серьезное беспокойство лидеров Компартии Китая стали вновь вызывать международные дела, на этот раз — ситуация в Восточной Европе. Дело в том, что в начале октября 1956 года бывший коммунистический руководитель Польши Владислав Гомулка, снятый с поста генсека в 1948-м не без вмешательства Сталина и проведший три года (1951–1954) в тюрьме, стал требовать, только что вернувшись в партию, удаления из Польши советских офицеров, служивших в польских войсках. В первую очередь — члена польского Политбюро, заместителя председателя Совета министров и министра национальной обороны Польской Народной Республики советского маршала Константина Константиновича Рокоссовского, назначенного на эти посты Сталиным. Хрущев страшно обеспокоился и 19 октября, не особо думая, отдал приказ советским войскам, расквартированным по условиям Варшавского договора[56] в Северной и Западной Польше, начать постепенное выдвижение в сторону Варшавы. В тот же день он сам в сопровождении трех членов Президиума ЦК КПСС и командующего войсками стран — участниц Варшавского договора маршала Ивана Степановича Конева неожиданно прибыл в Варшаву для переговоров. Но беседы с поляками ничего не дали, так как многие польские руководители поддерживали Гомулку. Они мобилизовали войска внутренней безопасности и начали организовывать народные вооруженные дружины. СССР и ПНР оказались на грани первой в истории социалистической войны. Хрущев испугался и дал задний ход: советские войска прекратили движение. Временное затишье, однако, никого не могло обмануть: кремлевский вождь по-прежнему любыми средствами желал «покончить с тем, что есть в Польше»¹⁵⁹, а пленум ЦК Польской объединенной рабочей партии 21 октября именно Гомулку избрал первым секретарем¹⁶⁰.

Кризис социализма в Польше был, разумеется, спровоцирован в первую очередь выступлением Хрущева против Сталина. Его же авантюристические военные действия в отношении независимой страны лишь усугубили ситуацию. И Мао, ясно понимая это, стал уже открыто выражать недовольство главой КПСС. Глядя на него, негодование Хрущевым начали демонстрировать и остальные китайские руководители, в том числе Дэн, который, как мы помним, и раньше считал хрущевскую борьбу с культом личности «безобразием».