День смерти

Он появился снова через несколько секунд, осторожно двигаясь с западной стороны комнаты. Крышка разделочного столика за ним загибалась вверх, как лакричный фунтик. В ней застыли осколки разбитых бутылок из-под вина и непонятных флаконов разного размера.

Мы с Ламаншем последовали за пожарным, прижимаясь к стене, держась как можно дальше от центра комнаты, пробираясь мимо обожженной резины, взорвавшихся металлических контейнеров, развороченных пропановых баллонов.

Я остановилась за пожарным и оглядела руины. Кухня и примыкающая к ней комната сгорели дотла. Потолка нет, от разделяющей стены остались лишь несколько обугленных досок. Вместо пола зияет черная дыра. Из нее торчит раздвижная лестница. В отверстия видны мужчины в касках, которые подбирают мусор и либо откидывают, либо уносят его.

– Там тело, – сказал мой проводник, кивая на дыру. – Нашли, когда начали убирать резину из провала.

– Одно или несколько? – спросила я.

– Если бы я знал. Это вообще не похоже на человека.

– Взрослый или ребенок?

Он посмотрел на меня так, будто засомневался в моих умственных способностях.

– Когда мне можно туда спуститься?

Пожарный взглянул на Ламанша, потом снова на меня:

– Все зависит от начальника. Подвал все еще чистят. Мы же не хотим, чтобы что-то раскололо ваш прелестный череп.

Его улыбка по замыслу явно должна была получиться обворожительной. Возможно, он даже тренировался перед зеркалом.

Мы смотрели, как пожарные внизу крепят доски и тяжело ходят взад-вперед с грузом мусора. Я слышала дружеские подшучивания невидимых людей и звуки перетаскивания чего-то тяжелого.

– Они не подумали, что могут уничтожить улики? – спросила я.

Пожарный посмотрел на меня так, будто я предположила, что в дом ударила комета.

– Там только доски от пола и мусор, который сыплется с первого уровня.

– С помощью вашего «мусора» мы могли бы установить последовательность смертей, – ответила я ледяным голосом, похожим на сосульки, свисающие со стойки. – Или положение тела.

Он посуровел:

– Там еще могут оставаться очаги возгорания, леди. Вы же не хотите, чтобы вам опалило лицо?

Признаю: и правда не хочу.

– А о парне можно уже не беспокоиться.

Под каской в моем «прелестном черепе» начала пульсировать кровь.

– Если жертва так сильно обгорела, как вы говорите, ваши коллеги могут повредить основные части тела.

Он заиграл желваками и посмотрел мимо меня в поисках поддержки. Ламанш промолчал.

– Начальник может вообще вас туда не пустить, – заявил пожарный.

– Мне нужно спуститься сейчас же, чтобы сохранить то, что осталось. Особенно зубы. – Я подумала о малышах. Надеюсь, зубы будут. Много зубов. Все от взрослых. – Если, конечно, что-то осталось.

Пожарный смерил меня взглядом с головы до ног – все мои полтора метра с хвостиком и пятьдесят четыре килограмма. Хотя огнеупорная форма скрывала мои формы, а каска прятала длинные волосы, он увидел достаточно, чтобы убедиться, что я принадлежу совсем к другому миру.

– Она же не собирается на самом деле спускаться? – Мужчина повернулся к Ламаншу за поддержкой.

– Доктор Бреннан займется исследованиями.

– Estidecolistabernac!

На сей раз перевод не понадобился. Пожарный-мачо полагает, что для выполнения этой работы требуется человек с другими половыми признаками.

– Пусть вас не волнуют очаги возгорания, – заявила я, глядя ему прямо в глаза. – На самом деле я предпочитаю работать прямо в огне. Так теплее.

Пожарный схватился за боковые поручни, перелетел на лестницу и скользнул вниз, даже не дотронувшись до ступеней.

Восхитительно. Он тоже умеет показывать фокусы. Представляю, что он наговорит своему начальнику.

– Ох уж эти пожарные… – Ламанш почти улыбался. В каске он выглядел как мистер Эд. – Надо закончить наверху, но я скоро вернусь.

Ламанш проложил тропинку к двери, его силуэт с козырьком съежился от напряжения. Секундой позже на лестнице появился начальник пожарной команды. Тот же самый мужчина, что проводил нас к телам наверху.

– Вы доктор Бреннан? – спросил он по-английски.

Я кивнула, готовясь к бою.

– Люк Гренье. Руковожу пожарной командой Сен-Жовита.

Он расстегнул ремешок каски и оставил его болтаться. Гренье был старше своего женоненавистника-подчиненного.

– Нам нужно еще десять-пятнадцать минут, чтобы очистить нижний уровень. Мы занялись этим участком в последнюю очередь, так что там все еще могут оставаться очаги возгорания. – Ремешок подрагивал в такт его словам. – Пожар еще тот, и мне бы не хотелось парочки новых вспышек.

Гренье указал на что-то позади меня:

– Видите, как деформирована труба?

Я повернулась.

– Медь. Она плавится при температуре больше шестисот градусов. – Он покачал головой, а заодно и ремешком от каски. – Кошмар.

– Вы знаете, как произошло возгорание? – спросила я.

Гренье показал на пропановый баллон у моих ног:

– Мы насчитали двенадцать таких хреновин. Либо кто-то точно знал, что делает, либо обломалось семейное барбекю. – Он слегка покраснел. – Извините.

– Поджог?

Начальник Гренье пожал плечами и поднял бровь: