День смерти

Меня беспокоил скелет Элизабет. То, что я увидела, просто невероятно, даже Ламанш и тот заметил. Мне не терпелось разрешить загадку, но следующим утром моего внимания потребовал набор крошечных костей у раковины в лаборатории гистологии. Слайды были готовы, и я потратила несколько часов на дело Пелетье.

Не найдя у себя на столе других запросов, в пол-одиннадцатого я позвонила сестре Жюльене, чтобы как можно больше узнать об Элизабет Николе. Я задавала ей те же вопросы, что и отцу Менару, и получала те же ответы. Элизабет – «pure laine». Чистокровная уроженка Квебека. Но никакие бумаги ее родословную не подтверждают.

– А вне монастыря, сестра? Вы проверяли другие архивы?

– A, oui. Я изучала все архивы епархии. У нас есть библиотеки по всей провинции. Я запрашивала материалы из многих монастырей.

Я видела кое-какие из этих материалов. По большей части письма и личные журналы, имеющие отношение к семье. Несколько попыток исторического повествования, но явно непохожих на то, что мой настоятель назвал бы «достойным обзором». Многие представляли собой чисто анекдотические описания, где слух на слухе ехал и слухом погонял.

Я сменила тактику.

– До недавнего времени в Квебеке свидетельствами о рождении занималась церковь, правильно?

Мне рассказывал отец Менар.

– Да. Всего несколько лет назад.

– Но документы на Элизабет так и не нашли?

– Нет. – Пауза. – У нас случилось несколько трагических пожаров за эти годы. В тысяча восемьсот восьмидесятом сестры Непорочного зачатия построили чудесный материнский монастырь на берегу Мон-Ройяля. К несчастью, он сгорел дотла через тринадцать лет. Наш материнский монастырь обрушился в тысяча восемьсот девяносто седьмом. В пожарах мы потеряли сотни бесценных документов.

Она на какое-то время замолчала.

– Сестра, вы не знаете, где еще я могу поискать информацию о рождении Элизабет? Или ее родителей?

– Гм… ну, наверное, можете попробовать в светских библиотеках. Или в исторических обществах. Или в каком-нибудь университете. Семьи Николе и Беланже произвели на свет несколько важных персон французско-канадской истории. Я уверена, что их изучают в историческом аспекте.

– Спасибо, сестра. Так я и сделаю.

– В Макгилле есть профессор, которая занималась исследованиями в наших архивах. Ее знает моя племянница. Профессор изучает религиозные движения и интересуется историей Квебека. Не помню, кто она конкретно, антрополог или историк. Может, она вам что-нибудь подскажет. – Сестра Жюльена замялась. – Конечно, университетские источники отличаются от наших.

Я мысленно согласилась, но промолчала.

– Вы не помните, как ее зовут?

Возникла длинная пауза. Я расслышала чужие голоса на линии, далекие, будто доносившиеся с другого берега озера. Кто-то засмеялся.

– Это было давно, извините. Могу спросить у племянницы, если хотите.

– Спасибо, сестра. Я последую вашему совету.

– Доктор Бреннан, когда вы закончите с останками?

– Скоро. Если все пойдет как надо, я сдам отчет к пятнице. Запишу возраст, пол, расу и другие наблюдения, потом проанализирую, совпадают ли они с данными об Элизабет. Вы можете отослать в Ватикан то, что посчитаете нужным.

– Вы позвоните?

– Конечно. Как только закончу.

На самом деле я уже закончила и точно знала, что будет в отчете. Почему бы не сказать им сейчас?

Мы попрощались, я отключилась, подождала гудка и снова набрала номер. Где-то в городе зазвонил телефон.

– Митч Дентон.

– Привет, Митч. Темпе Бреннан. Ты все еще самый главный босс?

Митч возглавлял кафедру антропологии, которая наняла меня преподавателем на неполный рабочий день, когда я только приехала в Монреаль. С тех пор мы дружим. Он специализируется на французском палеолите.

– Завяз по уши. Хочешь прочитать у нас курс летом?

– Нет, спасибо. У меня к тебе вопрос.

– Давай.

– Помнишь, я говорила тебе о своем археологическом исследовании? Для епархии архиепископа.

– Кандидат в святые?

– Точно.

– Конечно. Лучший случай в твоей практике. Ты нашла ее?

– Да. Но заметила кое-что странное, мне нужно узнать побольше о ее прошлом.

– Странное?

– Неожиданное. Слушай, одна из монахинь сказала, что в Макгилле кто-то занимается исследованием религии и истории Квебека. Не припоминаешь кто?

– Как же, как же! Наша Дейзи Джин собственной персоной.

– Дейзи Джин?

– Для тебя доктор Жанно. Профессор религиоведения и лучший друг студентов.

– Подробности, Митч.

– Дейзи Жанно. Официально работает на кафедре религиоведения, но также читает лекции по истории: «Религиозные движения Квебека», «Древние и современные верования» и тому подобное.

– Дейзи Джин? – повторила я.

– Всего лишь прозвище. Лучше ее так не называть.

– Почему?

– Она может повести себя несколько… странно, говоря твоими словами.

– Странно?

– Неожиданно. Жанно из Дикси, понимаешь?

Я пропустила замечание мимо ушей. Митч из Вермонта. Он так и не смирился с моей южной родиной.

– Почему ты считаешь ее лучшим другом студентов?

– Дейзи проводит с ними все свободное время. Вывозит на экскурсии, дает советы, путешествует с ними, приглашает к себе на обеды. Перед ее дверью постоянно стоит очередь несчастных душ, ищущих утешения и совета.

– Здорово.