День совершенства

Он встал и поставил стул на место, к столу. Посмотрел на экран видеофона, протянул руку через стол и взял карточку с имяномом наставника: Анна СГ38Р2823.

— Похоже, вам неизвестен ее имяном? — спросил Король. — Чем же вы занимаетесь, встречаясь с ней в темноте? Или вы еще не добрались до ее выпуклостей?

Чип опустил карточку в карман.

— Мы вообще с ней не встречаемся, — сказал он.

— О, бросьте эти штучки, — сказал Король, — мне все известно, что там у вас. Решили, что я уже покойник?

— Ничего между нами нет, — повторил Чип. — Она один раз пришла в Музей, и я дал ей мой французский словник, вот и все.

— Могу себе вообразить, — сказал Король. — Уходите отсюда прочь, слышите вы или нет? Я должен выспаться. — Он снова улегся, сунул ноги под одеяло и натянул его на грудь.

— Ничего между нами нет, — еще раз сказал Чип. — Она чувствует себя в слишком большом долгу перед вами.

Не открывая глаз, Король сказал:

— Но скоро мы поможем ей рассчитаться с долгами, а?

Чип помолчал, потом сказал:

— Вы должны были сказать нам про Американову.

— Американуэву, — поправил Король и больше не сказал ничего. Он лежал с закрытыми глазами, его укрытая одеялом грудь часто вздымалась.

Чип направился к двери и выключил свет.

— Увидимся вечером, — сказал он.

— Надеюсь, что вы туда попадете, — сказал Король. — Вы оба. В Американуэву, я имею в виду. Вы заслужили это.

Чип открыл дверь и вышел.

Горечь слов Короля сильно огорчила его, но минут через пятнадцать он вновь почувствовал прилив бодрости и оптимизма и был доволен результатом этой, подаренной ему до процедуры, ночи. Его правый карман оттопыривали карты Залива Стабильности с Андаманскими островами, перечень названий и местоположений других крепостей неизлечимых и карточка с имяномом Маттиолы. Слава Христу, Марксу и Вэню, на что бы хватило его способностей, если б он вообще смог избавиться от процедур!

Он достал из кармана карточку и на ходу стал ее читать. Анна СГ38Р2823. Он позвонит ей после утреннего гонга и договорится о встрече — во время свободного часа вечером. Анна СГ. Нет, она — не «Анна», а Маттиола — ароматная, утонченная, красивая. (Кто подобрал ей это прозвище? Она сама или Король? Невероятно. Проклятый Король думал, будто они встречались и занимались любовью. Если бы!)

«Тридцать восемь Р, двадцать восемь, двадцать три». Некоторое время он шагал, ритмично повторяя ее имяном. Потом сообразил, что идет слишком резво, умерил шаг и спрятал карточку в карман.

Он вернется к себе до первого утреннего гонга, примет душ, переоденется, позвонит Маттиоле, поест (он умирал с голода), затем в 8.05 пройдет процедуру и сходит на прием к зубному («Сегодня, сестра, гораздо легче. Дергать почти совсем перестало»). Процедура его оглушит, ладо-гадо, но не настолько, чтобы он не смог рассказать Маттиоле про Андаманские острова и начать с ней планировать — и со Снежинкой, с Пташкой тоже, если их это интересует, — как им туда добираться. Снежинка, вероятно, предпочтет остаться. Он на это и надеялся — это здорово упростило бы дело. Да, Снежинка останется здесь хохотать, курить и трахаться с Королем и играть в этот механический футбол. А они с Маттиолой сбегут.

Анна СГ, тридцать восемь Р, двадцать восемь, двадцать три.

К жилому корпусу он подошел в 6.22. Две ранние пташки попались ему навстречу в холле его этажа. Одна голенькая, другая уже одетая. Он улыбнулся и сказал: — Доброе утро, сестры.

Он пошел в свою комнату и включил свет. Боб лежал на кровати, он приподнялся на локте и уставился на него, щурясь от света. Его открытый телекомп стоял на полу, синий и желтый сигналы светились.

Глава 6

Чип закрыл за собой дверь. Боб сбросил с кровати ноги и сел, тревожно глядя на него. Его балахон был приоткрыт.

— Где ты был, Ли?

— В гостиной, — сказал Чип. — Зашел туда на обратном пути из фотоклуба — я там забыл свою ручку — и вдруг почувствовал сильную усталость. Наверно, из-за задержки процедуры. Присел отдохнуть и, — он улыбнулся, — и вдруг смотрю — утро.

Боб смотрел на него по-прежнему тревожно и, чуть погодя, покачал головой.

— Я был в гостиной, — сказал он. — И у Мэри КК, и в спортзале, и на дне бассейна.

— Наверно, ты меня не заметил, — сказал Чип. — Я был в углу за…

— Я осмотрел гостиную, Ли, — сказал Боб. Он запахнул свой балахон и огорченно покачал головой.

От двери Чип направился в ванную, но не напрямую, а, описав некоторую кривую, подальше от Боба.

— Пойду, помочусь, — сказал он.

Он вошел в ванную, раскрыл свой балахон, помочился, пытаясь вновь обрести прежнюю четкость мысли, и стал придумывать объяснение, которое могло бы удовлетворить Боба или, на худой конец, показаться ему некоей разовой аберрацией одной ночи. Зачем же Боб все-таки пришел? Как долго он там у него был?

— Я позвонил в одиннадцать тридцать, — сказал Боб, — и никто не ответил. Где ты был с того момента и до сих пор?

Он закрыл свой балахон.

— Я гулял, — сказал Чип громко, чтобы Боб услышал в комнате.

— Не прикасаясь к сканерам?

О, Христ и Вэнь!