Временами ему казалось, что он слышит звуки, ломаный русский, далекие шаги и тихое пение. Иногда Сурков уставал и садился, прислоняясь спиной к голубой стене. Он не мог точно сказать, спал ли он. Но однажды, открыв глаза, понял, что не помнит, в какую сторону шел. Это повторялось несколько раз, и, окончательно потеряв представление о времени и направлении, Сурков брел без энтузиазма, переставляя ноги. Скорее всего, прошло несколько дней, прежде чем ему в голову пришла замечательная идея - отдыхать на полу головой по направлению движения. Сурков клял себя за то, что не додумался до этого раньше. Теперь он мог быть уверен только в одном: если коридор когда-то закончится, то он узнает об этом первым. Сурков проводил по подбородку ладонью и удивлялся тому, что борода не растет, забывал об этом, проводил снова и удивлялся вновь. Некоторое время Сурков забавлялся тем, что писал неприличные фразы на голубых стенах, но вскоре "Паркер" не захотел писать без наклона, а водить золотым пером по ворсистому полу было невмоготу от скрипа волокон. Он пытался кричать и петь, разговаривал и бился головой о стену, но это ни к чему не приводило. Когда Сурков вновь увидел очередь, его это не огорчило. "Разберусь с ублюдком", - подумал он и направился вдоль цепочки людей. - Кюда биз отиди? - спросил вьетнамец. Сурков мог поклясться, что это вьетнамец и то, что акцент у него вьетнамский. - Пошел вон, косоглазый, - сквозь зубы процедил Сурков. - Я никута не поду, и ты тезе. - Пусть идет, - приказал здоровенный детина со сломанным носом. Сурков подумал, что одного удара этого качка хватило бы и Суркову, и трем вьетнамцам. Решив не тратить времени на разговоры, он быстрым шагом пошел вперед. Путь предстоял не близкий, и Сурков всячески подзадоривал себя мыслями о том, как он выведет на чистую воду урода, ответственного за все это безобразие. Несколько часов спустя, Сурков обменялся взглядом с сержантом милиции, который спокойно разговаривал с соседом. Наконец, он увидел в коридоре горчичный стул и старичка в клетчатой рубашке. - Молодой человек покушал? - улыбнулся он.