День Суркова

стал извиняться: - Простите, простите, очень спешу. - Куда ты несешься, как угорелый? - возмущалась Галя. - Ты же нас мог на атомы разложить. - Очень извиняюсь. Я тороплюсь. - Попадется тебе РАИшник, будешь знать. - А, - махнула рукой торопливая душа, - мне все равно. - Куда торопишься? - спросил Сурков. - В ОША, - сказала неизвестная душа и, быстро оторвавшись от облака, скрылась за горизонтом. - Что такое ОША? - Сурков задал вопрос, но очень долго не получал ответа. Он повернулся к Галине, как и все земные дуры, стоявшую с открытым ртом. Ее взгляд постепенно становился осмысленным, и через несколько секунд она сказала: - Они объявили набор, вот сволочи. - Кто сволочи? Какой набор? - ОША, Сурков, это объединенная школа ангелов. А этот Святой мчится в приемную комиссию. Нет, все-таки, какие негодяи? Хоть бы объявление дали, - Галина развела руки в стороны, явно собираясь улететь. - Обожди, - Сурков торопливо схватил Галину, - а ты-то куда? - Я, Сурков, всю смерть мечтала получить крылья, так что, прощай. - А как же я? - Да пошел ты, - Галина высвободила руку и исчезла так быстро, как только это может душа. - Нет, я балдею, - вырвалось у Суркова, - у этих, с позволения сказать, Святых, есть элементарное чувство ответственности? Он, глупо хихикая, направился к ближайшей публичке. Взяв молитвенник, Сурков старательно принялся за зубрежку. Занятие его быстро сморило, и, в очередной раз вознесясь до небес, Сурков обнаружил, что сидит рядом с древней старушкой, старательно изучавшей латынь. - Сколько вам лет? - бесцеремонно поинтересовался Сурков. - Вто-рого года я, - гордо ответила бабушка. - Тысяча девятьсот? - не поверил Сурков. - Вто-рого года я, - повысила голос душа. - Скоро на пенсию, - Сурков сочувственно покачал головой. - Ты, са-нок, зря это у-чишь. - Почему? - Ко-му ты соб-рался за-здра-вные петь? - Себе. - В Раю то-кого не де-лают. - А как же надо? Старушка перечисляла местную десятку РайТиВи, но Сурков ее не слушал. Он обдумывал внезапно возникшую идею и, незаметно для себя, стал мурлыкать под нос. Остановило его странное чувство. Суркову показалось, что пенопол растворяется у него под ногами, руки провалились сквозь столешницу, а простите за выражение, зад, киселем расплывается по скамье. - Са-нок! - крикнула старушка. Молнией пронзившая мысль утроила громкость и старания Суркова. Он уже не пел, а рычал. Ураганом выл здравную, самозабвенно славил и просил. Вокруг него собралась стайка любопытных душ, и когда Сурков закончил молитву звучным "Аминь", старушку обдало голубыми брызгами души, разлетающимися по Раю.

Глава 11