День сверчка

Вздохнув, я свернул с нахоженной тропы в заросли. Куст ядошипа я заметил издали, остановился и предостерегающе поднял руку. Инспектор удовлетворённо хмыкнул. Следы гигантской жужелицы я тоже заметил — они были старые, прошлогодние. Вскоре под ногами захлюпало, я думал, просто лужи, но вдали замелькали болотные вешки.

— Остановись за третьей вешкой, — скомандовал Инспектор.

— Здесь по вешкам болото, а на болоте стоять нельзя — к утопленнику, — твёрдо отчеканил я и, увидев, что Инспектор уже открывает рот, быстро закончил: — Но, с другой стороны, я обязан выполнять все указания Инспектора, поэтому если Ваше благородие настаивает…

— Не проведешь тебя, Мигель-пастух, — хмыкнул Инспектор. — Но всё равно никто с первого раза не сдаёт. Давай-ка, покажи, как ты пересекаешь болото…

5. Болото

Я начал прыгать сквозь заросли тростника по кочкам. Инспектор за мной. Вначале шло хорошо, мы уже почти пересекли болото, но в какой-то момент мне показалось, что на следующей кочке что-то блеснуло. И я не прыгнул, а поднял руку. Инспектор этого не ожидал, думал, я освобожу кочку, поэтому прыгнул и с размаху налетел на меня — так, что я чуть не скатился в лужу.

— Остановка на болоте? — разъярился он. — Не следишь за спутником? Грубейшая ошибка, Мигель-пастух, незачёт!

— Мне показалось, там блеснуло… — пробормотал я.

— Где?! — презрительно скривился Инспектор, близоруко щурясь.

— Вон, на той кочке… Как бы не…

— На этой? — Инспектор прыгнул на следующую кочку, но не долетел — завис в воздухе, словно прилип.

— Ваше благородие! — прошептал я. — Ваше благородие! Это ж паутина!!!

— Идиот! Кретин! Придурок! Из-за тебя всё! — зашипел Инспектор, пытаясь отлепиться, но это ему не удавалось.

Я замешкался, потому что не помнил, что надо делать, если паутина на болоте. На сухом месте — ясно, а вот на болоте? В конце концов я решил, что здесь неглубоко, и аккуратно шагнул с кочки. И тут же погрузился по щиколотку в студеную воду. С чавканьем вырывая ноги, я остановился за три шага до Инспектора, зачерпнул со дна грязи и поплескал вокруг, обозначая паутину. Немного попало и на спину Инспектора, но что уж тут поделать.

— Не вздумай рубить галстуком! — прошипел Инспектор.

— Знаю, знаю, Ваше благородие, — успокоил я его. — Паутину не рубят, паутину отмазывают.

Паутина была толстая и явно не учебная — без белой разметки по краям. Но, слава Спасителю, желтоватая, а, значит, старая. А, значит, шатуна поблизости нет. Ладно бы, в чаще, но откуда паутина так близко к окружной? Инспектор влип прочно — сразу в восьми местах. Я вынул платок и начал грязью отмазывать Инспектора от нитей. Инспектор больше матерился, чем давал указания. Наконец мне удалось отмазать его полностью, и он плюхнулся в грязь рядом со мной. Я помнил, что правила велят немедленно убираться обратным маршрутом, повернулся, махнул рукой и поскакал по кочкам. Инспектор поскакал за мной, но когда вокруг замелькали заросли, вдруг догнал меня и схватил за плечо.

— Послушай, Мигель-пастух, — прошамкал он. — Ты всё сделал правильно, я тебе зачту местность, но не рассказывай никому, что я упал в паутину… Стар я уже, глаза мои видят худо…

— Так точно, Ваше благородие, никому не скажу! Но надо быстрее уходить…

Я рванулся вперед, но Инспектор снова схватил меня за плечо и развернул.

— И ещё… — начал он.

Я сначала не понял, что произошло. Словно вдали по тростнику дробно прошелестел ветер. Но в следующий миг между стволами мелькнуло острое хитиновое колено, и я заорал:

— Паук-крестоносец за спиной!!!

Инспектор всё-таки был тёртый и опытный, он даже не стал оборачиваться. Бросился в сторону, а я за ним, хотя, будь моя воля, я бы кинулся обратно к тропе, к окружной, к мегаполису. А что ещё делать, если нет кактусов и нету тени, где можно спрятаться? Только потом я уже вспомнил, почему к окружной бежать нельзя, — на равнине шатун догонит мигом.

Мы бежали долго, сердце бешено колотилось в груди, воздуха не хватало, по лицу стегали ветви. Несколько раз Инспектор замирал на месте, подняв руку, а затем бросался в сторону. То ли была опасность впереди, то ли путал следы. Наверняка же он прекрасно знал эти места.

Наконец инспектор остановился, поднял руку, оглядываясь, а затем плюхнулся на землю. Я плюхнулся рядом. Тень здесь была неважная — не плотная, от листвы.

— Вроде бы ушли… — прошептал Инспектор. — Уже лет тридцать здесь шатунов не водилось. Была учебная паутина в конце болота, хитрая такая, со стертой разметкой, на ней все сыпятся. Я тебя к ней и вёл. И вот тебе на, беда какая… Откуда такая беда? — Он вдруг сурово глянул на меня. — А ты в зеркало глянул перед выходом?

— Глянул, Ваше благородие.

— Мошка дорогу не перебегала?

— Никак нет.

— Пальцы крестиком складывал у Святофора?

— Сами ж видели, Ваше благородие…

— Исповедовался в Церкви когда последний раз?

— Вчера исповедовался…

— Странно… — пробормотал Инспектор. — Откуда же тогда неудача?