День Святого Валентина (ЛП)

— Д-детка, залезай н-на мой г-гребаный б-байк.

Мэй не колебалась. Это была одна из множества вещей, которые я в ней любил. Она доверяла мне. Никогда не сомневалась. Для меня это было редкостью.

Как только я завел байк, Мэй обняла меня руками за талию, и я выехал на открытую дорогу. Мэй уткнулась головой в мою куртку и крепче сжала. Уверен, что я услышал ее шепот:

— Я люблю тебя.

Отпустив руку, я провел по ее помолвочному кольцу, и мое сердце почти остановилось, когда я вспомнил свое предложение. Оно не было запланированным. Я купил это кольцо через несколько месяцев после ее возвращения в мою жизнь. Я знал, что однажды она станет моей старухой.

Несколько месяцев назад мне казалось правильным спросить ее об этом, это я и сделал.

Мы были наедине. Подальше от придурков из клуба, и я попросил единственную девушку, которую любил... мой номер три... единственную сучку, с которой говорил, выйти за меня замуж.

Даже думая об этом, на моем лице появлялась гребаная улыбка.

***

— Я люблю этот коттедж, — сказала Мэй, гребаный сотый раз, когда мы сидели у озера у коттеджа в глуши, которым я владел. Мне просто нужно было побыть с ней наедине пару дней.

Никаких телефонов.

Никаких клубных дел.

Только я и моя женщина с волчьими глазами. Цыпочка, которую я любил, с тех пор как был ребенком.

Я наблюдал, как Мэй смотрела на воду, когда я прислонился к скале с Фендер в своих руках и сигаретой во рту. Я наигрывал мелодию за мелодией, пока мы занимались ничегонеделанием.

Она была красивой сучкой. Моей красивой сучкой, которая лежала на животе, руки под подбородком, когда смотрела на полную луну.

Для нее это было раем. Я, она, не единой, бл*дь, души, ее свобода от этого мудацкого культа.

Сделав последнюю затяжку, я бросил окурок на землю. Когда я поднял голову, Мэй наблюдала за мной.

— Сыграй мне что-нибудь, — попросила она.

Моя старуха любила, когда я пел ей. Поэтому продолжив песню, которую только что наигрывал, — Hurt, группы Nine Inch Nails, я открыл рот и позволил литься словам, не заикаясь.

«Сегодня я причинил себе боль,

Чтобы понять, способен ли я всё ещё чувствовать...»

Я спел всю песню, не отрывая взгляда от Мэй. Моя грудь сжималась, когда я пел опустошающие слова, а глаза Мэй наполнились слезами.

Когда наблюдал, как моя женщина сидит на сухой траве в глуши, я знал, что сделаю в конце песни.

Я никогда не думал жениться на ком-то, но из-за мысли связать Мэй с собой на всю жизнь, я не мог думать ни о чем другом.

«Я бы уберег себя,

Я бы нашел выход».

Когда струна затихла, вокруг нас повисла тишина. Я заметил, как Мэй вытирает щеки.

Сделав глубокий вдох и думая о своих словах, я спросил:

— В-в... в-выходи з-за м-меня.

Мэй дернула головой в шоке, пока яростно смаргивала слезы длинными ресницами... и затем она снова моргнула.

И затем, бл*дь, снова.

— Что? — прошептала она.

Обхватив гриф Фендер, я вдохнул, пока мои глаза дергались, и повторил:

— В-выходи з... з-за м-меня з-замуж.