День творения

Взял мой приятель с прикроватной тумбочки спичечный коробок, – перед сном он любил покурить, так что спички всегда там лежали, – спрятал в него семечко с разноцветным парашютиком и пошел куда хотел. А утром проснулся, рассмотрел странный парашютик при дневном свете и решил, что это ему какой-то высший знак, то есть знамение, кто-то сделал. Спрятал он этот высший знак обратно в коробок, а спички оттуда высыпал, чтоб спичечная сера какого-нибудь вреда не нанесла растению, и решил, что не сегодня завтра наберет хорошей земли и посадит это удивительное семечко. Интересно, что прорастет.

Дня через три примерно купил мой приятель маленький горшочек, набрал в него жирного чернозему и – к спичечному коробку. А того нет. Он весь дом перерыл – нигде. Тут как раз приходит к нему одна приятельница, которая иногда в его холостяцкой квартире порядок наводила. «Что ищешь?» – спрашивает. Он объяснил: спичечный коробок. А она: «Я его выкинула. Он же пустой был. Женщине – раз не тяжелый, значит, пустой. Он на нее покричал, но что толку? Тем и закончилось дело.

А через некоторое время рассказывает знакомому ботанику: такой, дескать, и такой парашютик, всеми цветами радуги переливается. А ботаник ему: «Могу, – говорит, – заявить вполне авторитетно, что такое растение на земном шаре не зарегистрировано».

Мой приятель до сих пор убивается. «А вдруг, – говорит, – это было нечто сверхъестественное. Может, это мое счастье в спичечном коробке пропало! В помойное ведро брошено. У, женщины! От них все зло!»

Ничего и не зло от женщин. От них – порядок. Надо было получше прятать свой коробок. От женщин никакого зла, если от них все прятать.

16

А тот, первый мой приятель, который гулял с сыном в лесу, тоже показал свою голову с рогами ученому-зоологу. Он сосед ему, член-корреспондент, большой специалист. Так показал, со смехом, дескать, смотри, какая ерунда, а я ее принял за кольцо с изумрудом. Член-корреспондент побелел как стена, когда увидел жука: где, говорит, нашел, при каких обстоятельствах? Оказывается, жук очень необыкновенный – такие только на каком-то единственном острове в Индийском океане водятся, а больше нигде, да и на острове в Индийском океане они вымирают, всего несколько штук осталось. Одним словом, взяли у моего приятеля голову с рогами в музей. Денег не заплатили, но на табличке указали: данный, мол, жук найден таким-то и таким-то гражданином в лесах нашей нечерноземной полосы, что является для зоологической науки большой загадкой, которая ждет энтузиастов-отгадчиков.

Мой приятель сам в энтузиасты попал. До сих пор гадает: как этот индийский жук залетел в наше русское дупло? Может, все-таки немец?

Может, тот самый немецкий офицерик, по происхождению барон или граф, носил эту жучью башку в виде амулета, а когда пришло время сдаваться в плен, ему стыдно стало: образованный вроде человек, барон, а носит амулет, как дикарь. Ну, вот он и поступил так: прежде чем поднять руки и выйти из лесу, спрятал жука в дупло.

Это самое правдоподобное объяснение. Потому что перелететь через Индийский океан жук не мог.

17

Однажды во время зимней сессии подошел к Верещагину сокурсник и поделился бедой, которая состояла в том, что завтра – экзамен, а он еще не выучил явление электромагнитного резонанса. «А ты? – спросил сокурсник Верещагина. – Ты уже выучил?» – «Я? – переспросил Верещагин, ужасно рассердившись вдруг. – Явление электромагнитного резонанса я выучил, когда ты еще под стол пешком ходил».

Этого сокурсника все звали Пеликаном, хотя настоящее его имя было – Петр, а фамилия – Великанов. Дело в том, что он, подписываясь везде «П. Великанов», первую букву своей фамилии, а также две последние выводил неразборчиво, получалось: «П.еликан». Ну, все, конечно, подметили: «Пеликан! Пеликан!» – такая за ним утвердилась кличка.

Но, несмотря на неточность отдельных букв, подпись у Пеликана была необыкновенной красоты, и, завидуя, все первокурсники стали вырабатывать у себя подобную, – как бы эпидемия такая прошла по всему курсу, все беспрерывно расписывались: в тетрадках, на столах, стенах, папиросных пачках, на лекциях, в перерывах, днем, ночью, один Верещагин не расписывался, избежал этой болезни.

Однако, как ни старались подражатели, сколько сил ни тратили, ни у кого не получалось так красиво, как у Пеликана, чем он очень гордился и завоевал большой авторитет на курсе, а тут этот Верещагин при всех взял и унизил его. «Фрайер ты, Верещагин, – сказал Пеликан. – И задавала».

Что такое «задавала» – понятно. А «фрайер» – это в те времена было такое модное словечко, которое по-немецки означает «жених». Теперь в подобных случаях говорят: «пижон», что по-французски – «голубь».