День вампира (сборник)

– Мы были против. Но так решил Сан Сеич.

– Христос недоделанный… – Гош сплюнул под ноги. – Помяни мое слово, Цыган, еще два-три подобных выкрутаса, и старик от нервного перенапряжения окончательно сойдет с ума. Он взвалил на себя жуткую ответственность, а вы совершенно не хотите ему помогать.

– Дуй отсюда, пока цел, – посоветовал Цыган.

– Уже дую. Как вы намерены встать?

– Большой на чердаке дома, Костя на чердаке амбара. Мы с Белым прямо здесь, во дворе. Открыто.

– Костя, что, стадо бросил?

– Ну. Сейчас прискачет. А ты куда?

– На кромку леса. Видишь холмик с березами?

Цыган посмотрел в указанном направлении, затем перевел на Гоша полный сомнения взгляд.

– Ты, конечно, из «калашникова» стреляешь обалденно, – сказал он. – Но все-таки… Постарайся не влепить мне пулю в зад.

– Я не успею, дружище. Сначала ты схлопочешь от тупых пулю в лоб. А потом я буду соображать, имеет мне смысл вообще жать на спуск или лучше уж сразу огородами уходить к Котовскому.

– Это кто еще? – спросил Цыган подозрительно.

– Потом расскажу, – пообещал Гош. – Ну, пока.

– Я буду жалеть, что не узнал тебя лучше, – хмуро сообщил Цыган и отвернулся.

– В могиле? – ехидно спросил Гош.

– Когда ты из леса не вернешься, – отрезал Цыган.

Вдалеке раздался дробный цокот копыт. И почти сразу же его перекрыл рев мотора. Это с двух сторон к ферме приближались Костя и Большой.

Гош в очередной раз сплюнул, решил не говорить Цыгану на прощание гадостей и, прижимая локтем автомат, побежал в сторону леса.

* * *

Это оказалось действительно похоже на вестерн. Двое посреди двора, в расслабленных позах, небрежно держащие оружие стволами вниз. И на них накатывается, вся в клубах пыли, банда. Первый наезд «тумстоунских ковбоев» на заговоренного от пуль шерифа Эрпа. Прилипший к биноклю Гош даже не гадал, какое сейчас у Белого выражение лица. И со спины было видно, что лидер объездчиков здесь хозяин и не потерпит на вверенной ему территории всякий сброд. Если не принимать во внимание, что Белый даже имени собственного не помнит, а «тупые» вообще не личности, то картинка могла показаться вполне правдоподобной.

«Но это всего лишь игра, – напомнил себе Гош. – Да, опасная, но игра. Обе стороны толком не понимают, из-за чего у них разногласия. Смутная неприязнь, расплывчатые требования. Если б всерьез нашла коса на камень, давно бы уж тупые нас поубивали. Или мы их? А так все грозятся оружием, и все стреляют поверх голов. Один я нашелся урод, одержимый жаждой крови… Б-р-р… Откуда она? Кем я был так обижен в прошлой жизни? Хотя в меня-то тупые стреляли на полном серьезе. Так я ведь сам их довел, по большому счету».

Гош насупился, раздосадованный на не вовремя проснувшуюся совесть. Отложил бинокль и взял на мушку стремительно приближающуюся тучу пыли, из которой высовывался тупой нос облепленного автоматчиками БТРа. Привычно нащупал пальцем спуск. Почувствовал, что успокоился и готов вести огонь. И в следующий же миг чуть от изумления не выстрелил. Широко открыл рот, оторвался от прицела и ошарашенно уставился на творящееся впереди. Там вестерн превратился в комедию.

Бронемашина, на всех парах влетев во двор фермы, резко дала по тормозам и встала как вкопанная. Нагло рассевшийся перед башней в обнимку с пулеметным стволом «тупой» не удержался и кубарем полетел Белому под ноги. Тот инстинктивно попятился. Шедший в опасной близости за БТРом «Ниссан» впаялся ему в зад с таким грохотом, что даже Гош расслышал. Еще через секунду двор окончательно заволокло пылищей, и вдруг откуда-то слева из нее выскочила громадная «Тойота» с надетым на «кенгурятник» солидным куском забора. Отчаянно вытормаживаясь, машина остановилась в метре перед обалдевшим Цыганом, который даже автомат не поднял. Две мощных перекладины и два обломанных столба по инерции сорвались с передка «Тойоты», опрокинули Цыгана навзничь и буквально вбили бедолагу в невысокий штакетник, ограждающий фасад дома.

Гош шумно выдохнул, помотал головой и взялся за бинокль. Как дальше реагировать, он попросту не знал. Из пыльной тучи доносилась многоголосая ругань, но даже сквозь нее слышны были частые и ритмичные удары железом по железу. Словно в продвинутой, но гордой традициями африканской стране лупили в тамтам – монтировкой по железной бочке.

На конюшне дико ржали перепуганные лошади.

Через минуту пыль немного рассеялась, и Гош выдохнул снова. На этот раз с облегчением. Поверженного Цыгана «тупые» в несколько рук вынимали из обломков забора. Белый стоял посреди двора и, судя по сотрясению плеч, яростно чихал. За кормой БТРа суетилась целая толпа, видимо, пытаясь вытащить пострадавших из разбитого «Ниссана». А на самом БТРе возвышался, широко расставив ноги, давешний сорвавшийся, и упоенно молотил прикладом автомата по крышке люка механика-водителя.

И что особенно Гоша порадовало, из «Тойоты» осторожно выбирался целый и невредимый Сан Сеич.