День вампира

– Попробую, – пообещал Егор. – Во всяком случае, мяукать точно перестанет… А теперь, давайте, что ли, расправимся с оставшейся едой! Тут еще куча бутербродов и сосиски, налетай!

Упрашивать никого не пришлось.

Ребята постоянно пересмеивались друг с дружкой, а Марик с Егором, съев по десятку сосисок, затеяли сражение на вилках, в результате которого Марик даже свалился под стол.

Огонек свечи весело плясал на стенах столовой, отражаясь в посуде и оконных стеклах, и Молли вдруг подумала, что это самый веселый ужин в ее жизни. Она так радовалась, что уже представляла себе удивленное лицо деда, когда она приедет завтра и скажет – я смогла, у меня получилось уладить тяжелую проблему. А то обычно у нее получалось только эти проблемы устраивать.

Закатное солнце, которое заглядывало в столовую, в этот момент село за дальние дома, и в кухне резко потемнело. Только в домах не зажглось ни одного окна – все они остались темными. Улицы, видные вдалеке, тоже были погружены во тьму – на них не было ни одного фонаря. Проезжавшие по улицам машины ехали с выключенными фарами.

– Как темно за окном, – заметила Молли. – У вас, похоже, отключили электричество во всем районе.

Дрина, Марик и Егор переглянулись.

– Э-э-э… – замялся Егор. – Да, отключили…

– А тебе Гильс про Пестроглазово ничего не рассказывал? – как бы невзначай небрежно поинтересовалась Дрина.

– Нет, ничего. – Молли помотала головой. – А что он должен был рассказать?

– Да нет, все в порядке, – махнул рукой Егор.

Егор, Дрина и Марик снова переглянулись и как будто пнули друг друга ногами под столом.

– Гильс всегда так! – с набитым ртом вещал Марик. – Вечно натворит чего-то и где-то пропадает… Это из-за него мы все сидим летом и пишем реферат… Безобразие… – Вдруг он сморщил нос, будто в него что-то попало и… оглушительно чихнул, подпрыгнув вместе со стулом.

Пламя свечи на столе метнулось из стороны в сторону и погасло.

– О, черт… – с досадой сказал Марик. – Там, в вентиляции, столько пыли, а у меня на нее аллергия.

Но кухня уже погрузилась во тьму.

Молли собралась было сказать, что в темноте ужинать еще интереснее, но вдруг ее пальцы разжались и чашка чая со звоном упала на пол и разбилась.

Из темноты на Молли, моргая, смотрели три пары глаз – страшных светящихся глаз. В них переливался холодный нечеловеческий огонь, бросая отсвет на лица Дрины, Егора и Марика, которые сейчас казались лицами трех привидений.

Молли вскрикнула от ужаса и вскочила из-за стола, опрокинув стул.

– Молли! – крикнула Дрина. – Не бойся ты нас…

Но она не слышала уже ничего и никого, кинувшись прочь из столовой – туда, где, она помнила, был выход в коридор. На ощупь, по стенке она толкнула какую-то дверь, чтобы спрятаться, и упала куда-то, больно ударив ногу.

В панике ей удалось захлопнуть дверь за собой и задвинуть защелку, и она осталась в полнейшей темноте. Здесь пахло стиральным порошком, и где-то рядом капала вода – скорее всего, это была ванная комната.

Она была уверена, что страшные монстры расправятся с ней, это был лишь вопрос времени – когда им удастся выломать дверь и проникнуть в ванную. Молли уже мысленно попрощалась с дедом, вспомнила свой двор и с тоской подумала, что никто даже не узнает, почему она не вернулась домой.

Но прошла минута, другая, а в дверь никто не ломился.

Наоборот, в нее кто-то очень осторожно постучал.

– Молли, – позвал голос Егора. – Ты как, в порядке?

– Кто… Кто вы такие? – дрожащим голосом спросила Молли, на всякий случай отсаживаясь от двери подальше.

– У меня аллергия на пы… – послышался голос Марика, но его, видимо, отпихнули от двери и вместо него быстро заговорила Дрина:

– Ты не волнуйся, мы просто не знали, как тебе рассказать о том, кто мы, и куда ты приехала, чтобы не напугать…

– Понимаешь… – Егор поскреб ногтем дверь, – мы не люди… А если выразиться точнее, мы – нелюди. Самые обыкновенные нелюди.

– Нелюди… какие еще нелюди? – чувствуя, как ее начинает бить крупная дрожь, спросила Молли. – Ничего я не понимаю… Ваши глаза в темноте, как такое может быть…

– Ну да, светятся глаза, и с непривычки это выглядит немного страшно, – вздохнув, начал объяснять Егор. – Мы видим в темноте, лампы и фонари нам не нужны. Потому у нас в Пестроглазово нету на улице фонарей, и нет лампочек в домах.

Его голос звучал довольно искренне, и Молли постепенно начала успокаиваться. Действительно, если бы здесь ее подстерегала беда и эти существа были бы опасны, они не стали бы предлагать ей пироги, наливать чай и вообще объяснять, кто они такие.

Она сосчитала до двадцати, чтобы дыхание стало ровнее.

– Значит, вы нелюди, – стараясь говорить ровным голосом, сказала Молли. – Это вроде вурдалаков, упырей и так далее?

– Не совсем, – отозвался Егор из-за двери. – Марик – упырь, да… А Дрина – она кикимора, а я, насколько я себя помню, с утра был троллем…

– Так… – Молли судорожно вздохнула. – А Гильс – он тоже… нелюдь?

– Еще какой… – Егор за дверью тихо рассмеялся. – Ты знаешь, мы с людьми не так часто общаемся, я не понимаю, зачем старину Гильса занесло к вам на Садовую улицу.