ДЕНЬ ВАМПИРОВ - 1: Эпицентр

Третья группа — особая. Вставшие под новые знамёна сотрудники городских служб, первоочередная цель. Врачи, пожарные, полицейские, инженеры. Их не бросят в самоубийственные атаки плечом к плечу с бандитами, они слишком ценны для этого. Врачи и инженеры будут до поры спрятаны на окраинах, полицейские и пожарные, а также первые перешедшие на их сторону армейцы составят особые боевые группы, которые будут применяться там, где не справятся уголовники. Именно к ним уходит лучшая боевая техника и оружие, опытные офицеры берут на себя командование.

Четвёртая, последняя, группа — все те, кто признан бесполезным. Они уже заражены, и крови от них не получить, а ценных навыков и умений не имеют, так что применить их можно одним-единственным способом: не давая дозы, довести до такого сильного голода, что они будут готовы идти в бой на стволы солдат с голыми руками. Оружия таким не положено, они всё равно не сумеют им воспользоваться правильно. Главное, чтобы у них получилось с толком умереть.

44. Номер Три

Никогда раньше не видела вблизи артиллерийский обстрел. Зрелище действительно потрясающее: ещё секунду назад на позициях врага всё тихо и спокойно, и вот уже прилетевшие с моря снаряды щедро сеют там разрушение и смерть. А я ведь ещё не верила, что у Номера Девять получится. Получилось, невероятно, но получилось! Моряки с Вирджинии поверили его фальшивому приказу, прошедшему по армейской линии связи, и оказали нам огневую поддержку по указанному району из всего, что у них есть, на отлично отработав по цели двумя своими шестидюймовыми автоматами.

Сила внезапного удара чудовищна: я отчётливо чувствую, как содрогается земля, реагируя на падение каждого снаряда. В окрестных зданиях вылетают все стёкла, целые кварталы двухэтажных богатых домиков разлетаются облаками кирпичной пыли. Первый залп накрывает штабной городок армейской группы, затем артиллеристы переносят огонь в тыл противника, поражая машины с боеприпасами и бензовозы. Пара прямых попаданий разрывает в клочья палатки национальной гвардии, большая часть артиллерийских позиций противника сметена с лица земли, взлётная площадка разрушена вместе со стоявшими на ней вертушками, горят колонны грузовиков и бронетранспортёров, я вижу подбитые танки со сброшенными башнями.

Обстрел прекращается раньше запланированного: моряки с эсминца поняли, что их обвели вокруг пальца. Но и сделанного хватит, чтобы открыть нам путь на север, практически полностью стерев с лица земли блокировавший шоссе военный лагерь. Подтверждаю полное уничтожение мобильного армейского штаба, войска противника в этом секторе лишились управления.

В окуляры бинокля вижу горящий палаточный госпиталь, разгромленную колонну мотопехоты, перевёрнутые машины, разбросанные взрывами обгоревшие тела. В гигантской автомобильной пробке на шоссе перед военным лагерем тоже паника и смятение, хотя туда снарядов упало совсем немного, два или три, не больше. К сожалению, сам блокпост устоял: туда не было прямых попаданий, я вижу выбирающихся из укрытий солдат. Ладно, дальше сами справимся, путь на север открыт.

Взлетает красная ракета, пора. Спускаюсь с чердака к припаркованному у дома трейлеру, даю отмашку водителю — приступай. Водитель опускает рампу, и они выходят на свет. Их много, по-настоящему много, пара сотен, если не больше: я загоняла заражённых в трейлер без счёта, сколько хватит места, предварительно вылив на пол пару пакетов свежей крови, которые мы взяли в разгромленной больнице. И они полезли за ней в трейлер, а теперь выбираются наружу, валят десяток за десятком. В наживке больше нет необходимости, они чувствуют кровь сотен убитых и раненых при артобстреле, запах действительно сильный. Можно работать.

Большинству из них ещё далеко до порога необратимости, но Голод уже терзает их разум, занимая все их несложные теперь помыслы. Они очень голодны, и это хорошо, сильный Голод перевешивает самый сильный страх и инстинкт самосохранения, теперь их не устрашит и не обратит в бегство огонь военных, ради крови они пойдут хоть в ад. Толкового исполнения приказов от таких безумцев тоже не дождаться, Нулевой Образец не дружит с разумом, но с ролью живого цунами они справятся, полагаясь на самые стойкие рефлексы. Вот я рефлексы и использую, направляя толпу вперёд, к шоссе, короткими сигналами полицейского свистка, словно офицер из фильма про первую мировую. Свисток они все почему-то любят.

— Туда! Туда!

Живая волна двинулась вперёд, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее выходя с окраинных кварталов на шоссе перед горящим армейским лагерем. Остальные группы также выгружают пушечное мясо, до точки выброса мы доехали почти без потерь, вертолёты расстреляли только одну машину.

— Ждём!

Ждать осталось недолго, я вижу, как над моим отрядом низко пролетает лёгкий армейский беспилотник. Огня по нам ещё не открывали, возможно, стрелять у врагов некому.

— Вперёд!