День вчера сегодня завтра

Потратив с помощью друга на разбор и вынос мусора ещё полтора часа, Вика наконец-то привела свою комнату в относительно «жилой» вид. Со вздохом она пожаловалась Саше, что с удовольствием поставила бы на подоконник пару цветов, но нервировать маму лишний раз не хочется. Раньше Вика категорично отказывалась от многочисленных фикусов, роз и прочей зелени, за которой надо ухаживать. И если сейчас попросить что-то из родительской «коллекции», то мама опять начнёт хвататься за сердце и подозрительно коситься в сторону дочери. И так, из-за того что Вика взяла на себя часть хозяйственных забот, домашние до сих пор смотрели на неё странным взглядом – ну какой подросток добровольно будет ежедневно заниматься уборкой, готовкой и прочей повседневной рутиной! И списать такие перемены в характере на «влюблённость» уже не получалось. Конечно, Виктория и сейчас была не в восторге от взятых на себя трудов: первый энтузиазм, когда простое мытьё посуды казалось таким милым и радостным занятием, давно прошёл. Но и бросить всё обратно на маму Вике совесть не позволяла, у неё и без этого дел хватает.

Саша слышал жалобные вздохи про зелень уже не первый раз. И сегодня после очередного мечтательного возгласа «о цветочке», он загадочно улыбнулся и жестом волшебника вытащил из пакета небольшой кактус. Вика от неожиданного подарка обомлела, а Саша, увидев, как девушка расцвела, добавил:

– В следующий раз подарю ещё. Даже три. Заказывай, что тебе больше нравится.

Тут Викина мама потащила детей ужинать, потом вместе пили чай, и снова уединиться молодые люди смогли только через час. Для этого пришлось выдержать бой с младшей сестрой, которая слишком любила совать нос в чужие секреты. Выгнав Маргариту, девушка заперла комнату не сразу. Два или три раза ей пришлось гонять сестрёнку от двери, сквозь которую Рита пыталась услышать, что творится в комнате. Наконец вредное тринадцатилетнее создание понимающе ухмыльнулось, показало язык и, сказав: «Ну и сидите сами, влюблённые голубки», быстро спряталось у себя: пока мама не заметила и не погнала делать уроки.

– Если бы всё было так просто, – вздохнула Виктория и, повернувшись к Александру, сказала на синте:

– Слушаю, командор.

– Лучше на русском, – ответил тот. – Так будет нагляднее. Садись ко мне на диван, будем изображать влюблённую парочку.

– Может, к тебе ещё и на коленки сесть? Все вы флотские такие: погоны на плечи, бес в ребро.

– Мадмуазель, я бы с удовольствием… но предлагать не буду, – Саша привстал и сделал шутовской поклон. – Похабно шутить с пехотой, знаете ли, опасно для здоровья, – и оба рассмеялись.

Пять минут спустя, расставив на стоящих табуретках чашки с чаем и вазочки с конфетами, оба сидели на диване.

– Так что? – с нетерпением начала Вика.

– Давай по порядку. Смотри, – Саша легонько хлопнул ладонью по карте страны, лежащей перед ними, – ты встретилась с Купцом здесь, – он показал на их город. – Меня он встретил здесь, – Сашин палец ткнул в Уральские горы. – Тебе нужно было отбиться от бандитов – ты получаешь навыки боевика. Меня сорвало с катамарана и единственным шансом было вместе с волной выбраться из «бочки» – мне дали силу и способность мгновенного анализа ситуации.

– И что? Мы это знаем уже давно.

– А дальше самое интересное. Ты в курсе, что синт и все его формы имеют в основе элай?

– Естественно, – Вика демонстративно пожала плечами, показав, что Саша говорит очевидное. – Сефари так было проще. Взять свой язык, а на его основе создать что-то среднее: чтобы и им было понятно, и мы могли произнести. А письменность они взяли из элай полностью.

Саша, не обратив внимания на реплику, продолжал:

– Ещё там я интересовался историей синтанов и сефари. А поразмыслив сейчас, пришёл к следующему выводу. Сефари разрабатывали матрицу синтанов хоть и тщательно, но в огромной спешке: их начали активно теснить молодые расы. На случай большой войны они заложили возможность реактивации, чтобы в любой момент вытащить к себе не новобранцев, а кадровых военных с боевым опытом. Ключом к пробуждению стала любая из форм элай…

– …а когда оказалось, что это не понадобилось, консервативные сефари не стали ничего менять: зачем переделывать то, что и так получилось хорошо? Только добавили механизм саморазрушения матрицы. Очень на них похоже, – закончила за него Виктория. – Но почему не сработало с нами? Сефари наверняка подбирают кандидатов так, чтобы исключить случайную встречу.

– Скажи спасибо моему папе, – улыбнулся Александр. – И тому, насколько сефари не разбираются в нашей жизни. Сама знаешь, каждый лишний просмотренный день памяти – это дополнительный шанс, что вытащить к себе сознание кандидата потом не удастся. А батя с пяти лет таскает меня по походам, и Купец увидел в моей памяти, как я каждое лето провожу в уральской тайге. Вот и посчитал местным жителем. Мысль, будто в таких диких местах можно отдыхать, высокоразвитым сефари даже не придёт.

– Это был предпоследний день нашего сплава, а ещё через два дня я уже был дома, – закончил он.