День вчера сегодня завтра

Саша стал вести себя нахально и демонстративно, раз за разом оставляя «противника» в ярости и недоумении: вот ещё чуть-чуть… но этот мозгляк опять куда-то делся! Его удальство доходило до того, что он всё чаще выбирал рискованные варианты, время от времени имитируя киношные трюки. То переберётся по скобам от старой пожарной лестницы через трёхметровую стену и сбежит из глухого тупика. То спрячется на козырьке подъезда и с чувством эйфории слушает ругань бежавших с разных концов переулка преследователей: мол, оба конца перекрыты, двери подъездов на замке, а пацан как сквозь землю провалился. Рано или поздно такая самоуверенность должна была привести к неприятностям…

Развязка наступила через три недели. Так получилось, что гопники, разъярённые очередной шуткой, в этот вечер продолжили преследовать парня даже в родном районе. А когда Саша уже собирался в очередной раз оставить их с носом, то неожиданно столкнулся с компанией Серого. Прятаться сразу от двух погонь, особенно в подступившей темноте, оказалось сложно. И в какой-то момент, уходя от одноклассников, жертва оказалась зажата в тупике компанией откровенно уголовного вида. Парни тяжело дышали, но глаза светились от предвкушения.

— Ну чё, мозгля?! Добегался?!! — хрипло выдохнул предводитель и достал из кармана кастет. — Ща п… тебя будем.

Следом достали «орудия труда» из-под курток и остальные: цепи, арматуру и нож-бабочку. Шутки закончились. Уже не мальчик Саша — а командир крейсера Александр скинул пальто и стал медленно дышать, стараясь удержать рвущегося наружу зверя, а губы беззвучно и горячо шептали: «Господи, лишь бы никого не убить!»

Время ускорилось и растянулось. Движения парней с цепями и кастетами — медленными и тягучими. Шаг. Удар. Не услышать, скорее почувствовать хруст сустава. Шаг. Удар… Драка была недолгой: после неё в грязном закутке остались восемь бессознательных тел и стоящая над ними жертва. Глядя на парней лет восемнадцати, каждый из которых имел по четыре-пять переломов, Александр чувствовал себя на редкость противно. Он прекрасно понимал — окажись на его месте кто-то другой, всё закончилось бы намного хуже, что перед ним лежат подонки, которые наверняка свою судьбу заслужили… На душе всё равно было погано.

Долго жалеть себя не получилось — в начале тупика послышался топот и, обернувшись, Александр увидел одноклассников. А те, похоже, были в шоке — двое даже позеленели от развернувшегося зрелища. Особенно когда заметили на одежде лежащих несколько пятен крови: в общей свалке гопник с ножом промахнулся и порезал руку своему приятелю. Пауза длилась несколько минут, пока, наконец, один из мальчиков не решился спросить:

— Это ты их так?.. — и дождавшись утвердительного кивка, продолжил с непониманием. — Так ты и нас же мог… а бегал…

Александр, который не переставал проклинать себя за глупость и боялся повторения, решил попробовать убедить хотя бы этих. Быстро перебрав в памяти популярные киношаблоны, Саша выдал «правдоподобную» версию — в духе популярных штампов Голливуда.

— Учили меня… один… мастер. Сила даётся праведным! Только вот предупредил, что в драке Искусство, — это слово было произнесено с ударением и с большой буквы, — просто так применять нельзя. Потому что сами видите, что с врагами будет. В общем… сами понимаете!..

Никто, конечно, ничего не понял. Но признаться — словно вслух перед всеми сказать: «Я один дурак». А такого мальчишеская гордость не вынесет. Поэтому все с умным видом продолжали слушать околесицу про секретное славянское искусство боя православных монахов и прочую ерунду. А также наставления, что, мол, каждая неправедная жизнь получает возмездие, а праведная — вознаграждение.

Александр вещал подобный бред минут десять, после чего, чужим голосом вызвав с мобильного одного из нападавших скорую помощь, отправился домой. Вслед за ним разошлись и ошарашенные одноклассники. Про случившееся они не рассказали никому: с одной стороны, от них этого потребовал Александр, с другой — им было приятно ощущать себя причастными к тайне.

Преследовать Сашу ребята, естественно, прекратили. И, к удивлению Александра, бред про «праведную жизнь» дал совершенно неожиданный результат: компания его недругов вдруг совсем перестала задирать мелюзгу из младших классов. В остальном же школьная жизнь размеренно и привычно потянулась дальше — от трудовых будней до сладких выходных.